На Сахалине к концу 2016 года будет создана программа расселения депрессивных и неперспективных населенных пунктов. Это, пожалуй, один из самых долгожданных депутатами документов. И, хотя обсуждали только перспективы создания документа, обсуждение вышло очень бурным.
Вообще вопрос расселения неперспективных сел, на первый взгляд, очень простой, очевидный и назревший. Но на второй – сложный и чреватый массой осложнений. И, судя по всему, власти слабо представляют, как будут их разрешать. В конце сентября по распоряжению губернатора была создана рабочая группа по созданию программы, которую возглавил (почему-то) глава министерства строительства Вадим Залозный. Строго говоря, к строительству вопрос имеет весьма опосредованное отношение, это больше компетенция министерства экономического развития. Поэтому на обсуждении присутствовал замминистра Сергей Карпенко, и он активно участвовал в разговоре.
Итак, с одной стороны, на Сахалине есть села вроде Трудового, Соболиного, в которых проживают пара десятков человек и которые вот уже полтора десятилетия являются головной болью поронайских властей – электроснабжение, расчистка дорог зимой, содержание дорог в межсезонье выливаются для бюджета в серьезные деньги.
А есть еще Тельновск, когда-то большой и богатый шахтерский поселок, по своей инфраструктуре сравнимый с городом, сегодня умирает. Ощущение безнадеги, повисшее над ним, чувствуется едва ли не физически. Уже 8 лет как тельновцев пообещали расселить, но до сих пор в Тельновске живут люди, которым некуда ехать.
А есть еще Пильво - это село с богатой историей, расположенное в одном из красивейших мест области. Но все это не радует местных обитателей – люди там выживают без самого необходимого – нормальной связи, транспортного сообщения, медицинской помощи….
Да много их, таких - Поляково в Холмском районе, Катангли в Ногликском....
Сейчас в списке депрессивных, неперспективных, подлежащих расселению населенных пунктов, который составили в правительстве области, 107 названий. В 32 из них живут менее 20 человек, в 17 – менее 50, в 24 – менее 100. А есть почти три десятка сел, где вообще нет жителей и не осталось никаких объектов, но юридически они существуют. И эта «бумажная жизнь» Прудного или Белых ключей очень осложняет жизнь тех, кто по прежнему там числится – они не могут прописать своих новорожденных детей, да вообще любой поход за документами превращается в ребус.
С фактически несуществующими селами все понятно – их надо закрывать. А со всеми остальными – ситуация куда деликатнее. Во-первых, нет ни одного юридического понятия, на который могли бы опираться разработчики программы. Какое село считать депрессивным? А какое неперспективным? По каким критериям села причисляют к умирающим? По количеству проживающих жителей? А если жителей еще больше ста, но работы нет, детского сада, фельдшерского пункта нет? Создавать инфраструктуру и вкладывать в нее деньги? Вот, как в Тунгоре?
Нет ясности и с вопросом - что следует из статуса неперспективный?
И, кстати, подобное определение может стать со временем совершенно неактуальным.
- Вспомните 92-93 годы, - напоминали депутаты, - тогда вообще вся область была депрессивной, что - нужно было ее ликвидировать и расселить?
И это правда - еще года полтора два назад неперспективным считался Синегорск, а сегодня, как сказал Вадим Залозный, он ого-го какой перспективный. Рядом, в селе Санаторное находится уникальный санаторий, в котором и «лучевая болезнь вылечивается, и бляшки рассасываются». Сегодня санаторий, наряду с Горным воздухом, рассматривается как один из наиболее перспективных туристических объектов. Власти рассчитывают, что туристы со всего Дальнего Востока поедут к нам расставаться с бляшками.
- Может вообще отойти от идеи «неперспективности»? Почему мы приняли за основу этот путь сокращения поселков и идем по нему? Почему не рассмотреть другой вариант – поиск возможности села развивать? – спрашивали депутаты.
Эта идея здравая, но и одновременно трудновыполнимая. Сколько у нас примеров развития малых сел? Вот то-то и оно - миграционные потоки неумолимо идут в Южно-Сахалинск.
Еще один момент, с которым нельзя не считаться – это желания жителей. Почти какой поселок не возьми – одни жители готовы уезжать и всячески добиваются переселения, а другие – категорически этого не желают. Подобные истории есть практически в каждом селе, и тех, что уже расселяли, и тех, чья судьба еще только обсуждается.
Вообще, к вопросу о расселении неперспективных сел в области подступались ни раз и не два. В октябре 2001 года была создана рабочая группа, занимавшаяся этим вопросом. Ее члены озаботились расселением Рыбновска в Охинском районе. Жители его долго жаловались на жизнь – от районного центра далеко, работы нет, дороги ужасные, зимой и вовсе не проехать….. Было принято решение - село закрыть. Жители получили квартиры в Охе. Пожили немного, а затем некоторые….. вернулись обратно. При этом их не пугало ни то, что дороги власти перестали чистить, ни то, что света там не будет. Во время путины в Рыбновске жизнь кипит. Кстати, особенно много тех, кто хочет жить в своих, пусть и явно умирающих поселках, среди представителей коренных малочисленных народов.
И так, какой населенный пункт не возьми – в том же Синегорске есть два лагеря – одни жители обивают пороги, требуя снести их дома и дать новое жилье, а другие добиваются сохранения села.
Пока по поводу программы расселения больше вопросов, чем ответов. Например, уже известно, что расселение 107 населенных пунктов (эта цифра не окончательная, в нее постоянно вносятся изменения) обойдется примерно в 3 млрд рублей. Потребуется переселить, то есть предоставить жилье и оплатить переезд, примерно 1000 человек. Но нет точных расчетов - во сколько обходится содержание сел, и тем более нет данных, что дает бюджету функционирование этих населенных пунктов и что могло бы принести.
До нынешнего года в области действовала программа переселения населения из районов, приравненных к Северу. Сахалинцы переезжали кто на материк, а кто из северных районов острова на юг. Например, только в Сокол и Новотроицкое переехали 158 семей. Работа эта шла совершенно бессистемно. Уже упоминавшееся Пильво стали расселять только сейчас и только после того, как последний циклон уничтожил ведущие в село мосты. Власти решили, что восстанавливать и содержать их дороже, чем вывезти людей.
Иногда переселение идет одновременно с начавшимся строительством - так, из села Буюклы в пригород Южно-Сахалинска переехали 15 семей, но одновременно там начали возводить новые дома. Спрашивается – зачем строить, если семьи уезжают, или зачем переселять людей, если поселок планируют развивать?
Еще один скандал с переселением тоже связан со Смирныховским районом – депутат Александр Болотников утверждает, что мэр района Николай Козинский распорядился выдать квартиры по переселению своим приближенным.
Создателям программы предстоит составить схему территориального планирования всей области, в которой нужно учесть массу экономических и социальных факторов. Предстоит сделать план расселения и ликвидации населенных пунктов. И главное, делать это нужно быстро – почти все депутаты говорили, что конец 2016 года - это очень долго. «Пока травка подрастет, лошадка с голоду умрет», - цитировал Шекспира Андрей Залпин.
А еще членам инициативной рабочей группы предстоит наладить работу с муниципалитетами, а это, как показывает опыт, не всегда получается: «мы давно работаем с Углегорским районом по поводу ликвидации сел, которые уже не существуют, но за 6 месяцев так и не смогли добиться передачи нам необходимых документов», - наябедничал Сергей Карпенко.
Нас уже продали....это мы пока не знаем об этом!
Можно еще китайцам в аренду сдавать земли.
Ух и заживем тогда!!
Прошу вас оплатите мне переселение в другой регион, но поближе к центру, например в Ярославль или Питер.
Перелет я сам оплачу, а вот квартирку можно за областной счет.
Жить просто невозможно в этом регионе, нас давят и давят. Постоянное повышение цен, безработица, коррупция, онкология, приезжие нелегалы и т. д.
Достало уже.
Я может быть и не прав, но и считать предложение по переселению этих сел глупостью я также не могу. Это хоть какое то предложение.
От того и идеи про увеличение пенсионного возраста. Чтоб прям вот с работы и в могилу прямиком. Чтобы не платить пенсию.
Замечательно.
Плохому танцору и Фаберже в рубинах мешает.
Я и не знал, что у нас человек/житель является головной болью! Хотя, как не знал, чинуши по всякому это отношение и показывают.
Предприятия нужно организовывать градообразующие, поселкообразующие и народ не то что не захочет уезжать, еще и потянутся горожане в периферию.