Сахалинские каторжанки. Мемуары 18+. Продолжение

Сахалинские каторжанки. Мемуары 18+. Продолжение

«Танцор диско», Поронайск и корейцы

 

1984 год, лето, впереди у меня восемь походов в кино на «Танцор диско», где в главной роли Митхун Чакраборти. При первых трёх просмотрах, я конечно роняла на пол скупые слёзы, но потом уже не могла плакать. Но тут Ирка Бурганова и её мама надумали ехать в Поронайск к их родственникам, ну и меня с собой взяли. Так последние пять раз мы уже там ходили на этот фильм. Не видели его? Ай и не надо.

Так чем меня поразил маленький городишко Поронайск, что расположился на противоположной стороне острова? Во-первых, своей вонью. Там у них бумажный завод стоял. Это ж надо как они воняют, эти бумзаводы! Во-вторых, холодным и грязным морем. Да я и не видела, чтобы там кто-то купался. Небось, подальше от города на пляж выезжают. В третьих, своей серостью. А ещё там много корейцев — мне сиё в диковинку! Зашли как-то мы с Иркой в гости к девочке кореянке. Обстановка у них в доме была победнее, ни то что у нас — шахтёров. Но тут она при нас в шкаф полезла, переодеться ей надо было. И что поразило: движения у неё были плавные, медленные, а вещи сложены идеально, шовчик к шовчику, до глянца отглаженными стопочками. Не, корейцы — это точно инопланетяне. У них в домах ни пылинки. Да я даже двигаться, как они, не могу, вот хоть убейте меня! И ведь плакала эта девчуха по Митхуну даже тогда, когда мы уже при просмотре просто-напросто веселились.

А когда я стала взрослой тётей и переехала жить в Южно-Сахалинск, то корейцы перестали мне казаться инопланетянами. Ай, они такие же косолапые, как и мы! А те, кто родились на Сахалине, так те и вовсе... В общем, не любят наших корейцев в Южной Корее. За что? А это я вам лишь на ушко и шепну, ну если добежите до меня.

Привет, Чакраборти, до скорой встречи! Где? Да уже токо, поди, на небушке. Ага.

 

Поход до Виахту

 

Летом, после окончания восьмого класса я сходила в свой первый и последний поход до села Виахту (108 км севернее Мгач). Повела нас мама моей одноклассницы. Виахту находится на берегу Татарского пролива, и в переводе с нивхского означает «залив морских пиявок». Шли мы по берегу: пешком, на Камазе, поблевали до зелени на катере, опять пешком... Вот на берег выбросило корюшку. Два медвежонка и медведица ели её, пока мы их ни шугнули. Косолапые нехотя убежали. Где-то рядышком, в лесочке нам пришлось разбивать палатки. Это была самая настоящая ночь кошмаров! Мальчишки жги костры, девчонки пытались уснуть, а непрекращающийся треск веток означал только одно: вокруг ходили медведи, много медведей. Жуть!

Само Виахту встретило мгачинскую детвору гостеприимным народом — нивхами. В богатой ягелем тундре они пасут оленей, занимаются выделкой шкур, шьют национальную одежду и обувь, мастерят удивительные сувенирные вещи. А нивсхие дети — прирождённые художники, которые шикарно рисуют с рождения, это у них в генах.

Бабушка-нивха предложила нам купить у неё тапочки ручной работы, я в таких всё детство проходила, они у нас в магазинах продаются. А сама бабушка жила в русской избе, но внутри всё было как в юрте — на полу половик и серая, грязная пустота кругом. Тоскливый домик.

Оленеводы покатали нас на оленях — жалких остатках некогда многочисленного стада. Оленевод:

 — Как зовут тебя, девка?

 — Инна.

 — А я сейчас увезу тебя далеко-далеко на север, в свою юрту и возьму замуж.

И он действительно меня куда-то повёз, а вокруг лишь моховая тундра и кедровый стланик.

«Куда ж ещё севернее?» — подумала я, а вслух очень грустно сказала:

 — Мне пятнадцать лет, тебя посадят. У нас во Мгачах всех таких посадили, а ещё тех, кто жену свою топором забил, мать и тёщу.

 — И много у вас таких? — испугался нивх.

 — Много! А как выйдут, так снова за топор или за нож...

 — Да что вы за народ такой?

 — Не знаю. Но вот вы медведей не боитесь, а мы друг друга, хотя нам друг друга боятся и следует.

Оленевод с опаской покосился на меня, развернул оленя и пошёл обратно. В походы я больше не ходила. Устала.

 

Ты плыви, мой плот, плыви

 

Поход на Виахту. Берег у северного сахалинского посёлка Виахту пустынный. Дети нивхи да эвенки где-то там — с оленями копошатся. Или рисуют. А наш класс сгрудился у воды — купаемся. Одинокий плот зовуще манит к себе. Мальчишки не устояли:

    — Айда кататься по очереди!

Ну и плавают. Чёрт дёрнул и меня. Уселась, оттолкнулась, плыву. Всё дальше и дальше от берега. Доплыла до вне зоны видимости. И только тут деточку охватила паника. Вёсел то у меня нет. Гребу своей палкой, гребу... Уж до тёмных океанских вод догребла. Настроение хорошее: сижу, с жизнью прощаюсь. Припомнила все обиды, которые мне мгачинские люди причинили (учителя в особинку) и пришла к выводу, что умереть не жалко, а вовсе даже желательно. Потом отца с матерью вспомнила: рыдать ведь будут. И решила позвать на помощь. Кричу! А про меня оказывается забыли, орут в ответ:

    — Ты чё, дура, греби!

А чем грести? Палка и та из рук выскочила. Мальчишки плыли ко мне, наверное, вечность.

    — Спасибо, что не бросили, — буркнула я, пока как королева сидела на плоту, а они его толкали, бултыхаясь по горло в воде

Мальчики очень странно на меня посмотрели:

    — Ты чё, Зубчиха, мы ж могли и не доплыть! Надо было с плота прыгать и вразмашку к берегу.

Я потупилась:

    — Ну не смогла я чужое имущество бросить на произвол судьбы!

С этих пор пацаны в моём классе шушукались:

    — Бабы и вправду дуры!

 

Самогонщики

 

Самогонный аппарат у нас был. Но токо для нужд семьи. Не, никто не знал о том, что он у нас есть. Соседи, правда, знали, он у них тоже был. И знали наши близкие друзья. А родня не знала (дабы не поощрять отдельных индивидов в их и без того нелёгкой алкогольной зависимости). Аппарат мы купили у местного умельца. Сначала мать ставила томатную бражку в бидоне, а когда она созревала, они с отцом гнали самогон на летней кухне. И жутко боялись, что в этот момент нагрянет кто-нибудь чужой, и их сдаст. Но как-то пронесло. А проверяли жидкость спичкой: если горела, значит, хороша зараза! Кстати, во Мгачах пить при детях — легко, а наливать детям не принято. С этим строго!

Но когда я выросла, то было дело, общалась с сибиряками моего возраста. Вот они то говорили иное, мол, в их отдельно взятых деревнях, с детских лет слыть пьяницей было не так уж и зазорно. Хм... Народ, однако.

 

Самогонный аппарат очень нужен,

патамушта нам из космоса велят:

«Чтобы хрень изобрести

на которой полетим,

нада вдуматься покрепше

в загогуль змеевика...»

Там и кроется секрет —

полетим мы али нет?

 

Бумажный кораблик

 

Всё было уже неважно, потому что кораблик бумажный запускается молча. Песня вдали не смолкла. Дети на суше рыдали, их с корабля вроде звали, но звали совсем недолго. Так и ушёл надолго тот теплоход бумажный. Но кто-то самый отважный

пойдет в дом, оторвёт бумаги сложит корабль и отваги ему будет не занимать: «Плыви, тебя не догнать!»

Вот так мы и жили: кораблики молча плыли, сверкала в небе луна, пропащая такая сама. И всё уже было неважно, был бы рот у матери напомажен, а в руках у отца лопата. Жизнь как жизнь, но горбата. И весёлые игры у Иннки — родительские вечеринки.

А ты, мой кораблик, плыви, у тебя ведь всё впереди, в отличие от меня. Всю жизнь промолчала я.

 

Комсомол и выродки

 

В комсомол я вступала в 1985 году. ВЛКСМ (Всесоюзный Ленинский коммунистический союз молодежи) — очередная ступень на пути в КПСС. В комсомол принимали с 14 лет. Для подачи заявления нужна была рекомендация одного коммуниста или двух комсомольцев. После этого заявление принимали к рассмотрению в школьной комсомольской организации, но могли и не принять, если ты хулиган и двоечник. Тем, чье заявление приняли, назначали подготовку, которая включала в себя заучивание устава ВЛКСМ, имена всевозможных предводителей комсомола и партии, важных дат. Если кандидат проходил собеседование, ему вручали комсомольский билет с последующей уплатой взносов. Школьники и студенты платили 2 копейки в месяц, а работающие – один процент от зарплаты. До 1989 года членство в ВЛКСМ было необходимо для поступления в ВУЗы, в престижные училища и техникумы. Но в моё время уже не требовались рекомендации, перешел в 8 класс и вперед! В заявлении о приёме в комсомол я написал коротко: «Хочу быть в первых рядах строителей коммунизма».

На собеседование собралась большая комиссия, они задавали мне каверзные вопросы:

— Сколько комсомольцев принимало участие в штурме Зимнего в 1917 году?

— Не знаю, — потупилась я.

— Нисколько, потому что комсомол был образован в 1918 году. Что говорил о комсомоле Карл Маркс?

— Не помню.

— Ничего он не говорил, вождь международного пролетариата умер в 1883 году. Что такое Устав ВЛКСМ?

— Устав — это основной закон внутренней жизни ВЛКСМ, определяющий его название и назначение, место в политической системе общества, взаимоотношения с КПСС, обязанности и права члена ВЛКСМ, организационные принципы и нормы внутрикомсомольской жизни.

— Молодец, Зубкова!

— А сколько стоит Устав ВЛКСМ?

— За пять копеек в книжном покупала.

— Устав комсомола бесценен.

— А-а, ну да.

— Что такое демократический централизм?

— Демократический централизм — это важнейший принцип управления социалистическим обществом, основанный на выборности всех органов государственной власти снизу доверху и подотчётности их народу.

— Хорошо. А почему ты хочешь стать комсомолкой?

— Стремлюсь принять участие в строительстве светлого будущего.

— Умничка. Просто умничка! И последний вопрос: по-твоему, что такое комсомол? Расскажи своими словами.

О! Я давно знала, что такое комсомол.

— Это выродок, — ответила я.

— Что???

— Выродок. Объясняю: КПСС выродила комсомольцев, пионеров и октябрят. Мы — дети партии!

— То есть выродки?

Я кивнула. Ничего плохого в этом слове я не видела.

— А ты знаешь, Зубкова, что всю вашу семейку уже давно пора в психушку посадить?

— Знаю.

— Ну хорошо, что знаешь. Принята ты, Зубкова, в комсомол. Иди и помни, что это только благодаря твоей хорошей успеваемости и примерному поведению.

И я пошла уже с комсомольскими атрибутами: значком на груди и красненьким билетом в руках. За последних три года в школе я поняла, что комсомол — халявная организация: раз в месяц ничего не значащие собрания и всё. Нет, нет, в мои годы уже не было «Ленинских зачётов», когда каждый комсомолец перед лицом комиссии должен был доказать, что достоин этого звания. А газету «Комсомольский прожектор» наши дети сорвали, когда я была в 9 классе. Больше её не выпускали никогда. Но самое неприятное воспоминание (в последнем классе в 1987 году): школьники сняли со стены портрет Ленина, разбили стекло, подрисовали ему усы, фашистские кресты и плевали в лицо вождя. Я не плевала. Что я, больная что ли?

 

Новости Сахалина и Курил в WhatsApp - постоянно в течение дня. Подписывайтесь одним нажатием!
Если у вас есть тема, пишите нам на WhatsApp:
+7-962-125-15-15
Автор: Петрова, 6 августа 2020, в 13:20 +5
Комментарии
Уважаемый гость, чтобы оставлять комментарии, пожалуйста, зарегистрируйтесь или войдите
Перепел
Перепел
Психопатическое
Психопатическое