Сахалинские каторжанки. Мемуары 18+. Продолжение

Сахалинские каторжанки. Мемуары 18+. Продолжение

Лесопосадки, маслята и кара матушки Природы

 

Мгачинцы очень любили на Новый год вырубать ёлки, да и на дрова, опять же. И столько навырубали, что по левую и по правую сторону посёлка к 1970 годам сопки облысели. Большому начальству это дюже не понравилось, и оно отдало приказ: «В срочном порядке засадить лысины лесопосадками, иначе посадить придётся всю деревенскую администрацию в места уже более отдалённые, чем ваши голые сопки!»

Ну, приказ есть приказ, и он не обсуждается. Привезли саженцы то ли сибирского кедра, то ли пихты — неважно. Но растение явно не родное нашим прибрежным местам (у нас ель, ель и ель кругом). И согнали на каторжные работы всех школьников от мала до велика. И повелось! Каждый год в сентябре после уроков ученики должны были отдать дань богу леса в качестве своего непосильного труда: посадить, прополоть, подрезать нижние ветки пилой. И я работала. А знаете, что такое пилу из дома в портфеле таскать? Лучше вам и не знать этого, не видеть что у нас на переменах творилось. Сколько народу тогда полегло — точной статистики не велось. Но за наши кровь и пот, молодые хвойные деревья щедро отблагодарили всё население посёлка: в посадках стали расти маслята, да необычные такие, не наши склизкие и тёмные, а сухие и светлые. Не поверите: их было море, целое море! Под одним деревцем — корзинка, а на следующий день ещё корзинка. Помнится, тогда мы ели их даже попой, погреба ломились от консервов, и в гости ходили друг к другу только со связкой сушёных грибов на шее. Но веселье когда-то, да должно было закончиться. В 1990 годах чудо грибница полностью иссякла и уже не хотела дарить свои грибы, тем самым троекратно усилив правительственный голодомор.

 — Вот тебе, бабушка, и законы природы.

 — Супротив её воли не попрёшь!

 — А грешить не надо было всему народу, понимаешь, всему большому государству. Вот тебе и тридцать три напасти: ёлки, Ельцин и грибницы его поганые!

 — А чё это поганые?

 — Та не, я в переносном смысле.

 — Грибницы наши не трожь!

 — Ах, ты морда...

 

Греби грибы

 

Иду по лесу, а вокруг целое море маслят! И подосиновики завидущи. Но руки у меня хоть и махонькие, но загребущи! Нарвала два пакета. А черные полиэтиленовые пакеты имеют одно нехорошее свойство: они утрясывают, утрамбовывают и спрессовывают грибы. Поэтому сколько ни положи в них лесного сырья — всё проглотят и добавки попросят. Но самое коварное не в этом: вот нагребли вы от жадности в каждый пакет килограммов по пять и радостно прёте добычу домой, но тут ручки у коварных чёрных полиэтиленовых монстров начинают яростно врезаться в ваши руки. А представьте себе счастливо пакетированного ребёнка лет двенадцати, который уже через пару шагов начинает понимать весь ужас своего положения... Нет, нет, нет, ребёнок, конечно, сильный, он плакать не привык, он своё на пень бросит, он допрёт до хаты непосильную ношу, покажет мамке свежие шрамы на ладонях и многозначительно изречёт:

 — Теперь только с пластмассовым ведром ходить стану!

Мать поднимет на ребёнка свои красные от слёз глаза:

 — Да пожалей ты нас, Инна Ивановна! Грибы девать уж некуда, вон весь погреб банками заставлен. Нам с тётей Ниной под твои дикоросы столько водки и не выжрать.

Я насупилась:

 — А вы папкиными груздями закусывайте. При чём здесь мои маслята?

Мать обиделась:

 — Вот вырастешь большая, поймёшь что такое «маслята под водовку». У-у-у, пальчики оближешь!

Я взрываюсь, как бомбажная пресерва, и чуть ни кричу на родительницу:

 — Так нужны тебе грибы или нет?

 — Нет. Пить много вредно.

 — Ну и фиг с ними! Пусть, пусть они в лесу скиснут или, наоборот, засохнут. Не жалко!

Мать очень внимательно на меня посмотрела:

 — Ах ты, русский жадный девочка! Белкам да ежам белковой пищи пожалела. Им зимой что жрать прикажешь?

 — Лес без человека не усохнет! — встрял, подслушивающий за углом, отец. — А человеку без леса — кирдык! Так что, вставай-ка завтра, дочь, пораньше, я тебе шампиньонные места покажу.

Я многозначительно посмотрела на мать и пошла собираться к завтрашнему походу. Ведь ДВА пустых пластмассовых ведра найти ещё надо! В них вон тоже... белые элитные солятся.

 

Ай люли, ай люли,

если в лес по грибы

надо собираться:

сапоги, корзинки,

тепло одеваться,

от клещей платочки,

от жучков носочки,

кофточки от пауков

и усталость от грибов!

 

Могилы в мгачинском лесу

 

— Па, а почему у нас в лесу где ни ступишь — везде могилы вырыты?

— Та то ж люди уголь искали!

— А почему они все прямоугольные: полметра / на два метра / и полтора метра в глубину. В аккурат как могилы.

— У-у… это окопы. От японских захватчиков. Ну или японские захватчики рыли, спасаясь от наших. Кстати, там и два метра / на два метра есть.

— Ну есть. А какие слухи ходят?

— Да никаких. Все молчат как в могиле!

— А кости там находили?

— Та нет. А ты?

— И я не видела костей. Но кости и медведи любят закапывать.

— Ну да.

Выросла я большая-пребольшая и спросила у главного сахалинского историка:

— Что такое творится в мгачинском лесу?

Он ответил, что не знает, по нашему лесу не шлялся, всё больше Курилы посещает.

Нет, есть у нас тупиковые угольные разрезы на сопочках. Так то сразу видно: пустая штольня. Но это что такое: прямо куча проваленных пустых могил! И чем дальше от посёлка, тем их меньше. Загадка, однако.

Но я не исследователь, я писатель. И ежели чего не знаю, то сама себе говорю:

— Да и шут с ним, после смерти всё увижу!

А зачем вам сию заковырку написала? Сама не знаю. Чёрт, видимо, велел, чтоб вы историю земную тут порыли, покопали. Ну, ну…

 

Походники

 

Родители, пока были молоды, часто ходили в походы-двухдневки с палатками, шампурами и так далее. Ходили недалеко: до речки Сартунай, до реки Ямы, до берега моря, просто в лес, ай да и на сопочку рядом с домом. А с собой брали Каргаполовых, Бургановых, их детей: Толика и Ирку. Ну и конечно же меня. А чего ходили? Да повеселиться, покупаться, мелку рыбку половить, ухи похлебать, шашлыки пожарить. Но детям не до того! Толик берёт нас, двух девчушечек, в охапку и давай по лесу тягать. Бесцельно тягает, долго, а потом и говорит:

— Я щас вас тисом накормлю.

Ну тисом, так тисом, идём искать тис — всё не кислая клоповка! Тис — это кустарниковая сосна с мохнатыми иголками и красными сладкими желеобразными ягодками. А косточки у этих ягодок ядовиты. Если их наестся, то можно умереть. Толик предупреждает:

— Одна девочка ела ягоды вместе с косточками и через час умерла, так её прямо в тисовых зарослях и нашли.

Я и Ирка равнодушно жуём тисовые ягоды, выплёвывая кости. Охота родительской ухи из кунджи да краснопёрки.

— Толик, пойдём к нашим, порыбачим.

Куда там! Этот пацан, как пёс, он пока своим носом весь остров не перероет, не успокоится. Тянет нас куда-то вглубь… А как мы дорогу к родительской палатке находили? Да шут его знает, видимо по запаху. Как припрёмся вечером к костру, нажрёмся ушицы и скулим, что хотим домой и спать. До дома то час ходьбы всего лишь. Родичи махнут рукой и отдадут нам ключи:

— Валите, малышня, по хатам, отдохнуть спокойно не даёте!

А выспавшись на мягких кроватях, утром мы прибегали к своим дорогим походникам и всё начиналось сначала. Толик:

— Бабы, айда костянику искать!

— А чё ни чернику? — вздыхаю я.

— А ещё волчья ягода есть, — вспоминает Ирка.

— Пробовали, фу, невкусная!

— А одна девочка наелась волчьей ягоды и умерла.

— Прямо под кустом.

— Говорят, костянику медведи любят.

— Медведи и детей любят.

— Вон в том году косолапый пацана задрал, а нас даже на похороны не пустили.

— Почему?

— Да вы что, не знаете? Там же только череп разжёванный был и ничего более.

— Фу!

Мы премся до медвежьей ягоды костяники, равнодушно жуём её, хрустя на весь лес косточками и вспоминаем родительские шашлыки да зовущий треск костра. Ай люли, ай люли, Сахалин, чёрт побери!

 

Надобь

 

Жизть за МКАДом ужасна! Все так говорят. Водка, нищета, мафия, разборки, пистолетные дела, драки в подъездах, тупые подростки, ...ди, проститутки. Особливо в монопрофильных городах. Но СССР слишком огромен! Где-то живут нелюди, а где-то люди. Не, нам во Мгачах недосуг дратися да устраивать потасовки во дворах. С утра встал и

надобь в школу, на работу,

надобь уроки делать по часа 2–4,

а ежели ни на работу, то

надобь сена накосить

надобь свиньям дать,

надобь курам зерна насыпать,

надобь в огороде раком постоять,

надобь в лес сгонять по грибы, по ягоды, за дикоросами,

надобь порыбалить, а ежели летом, то с ночёвкой,

надобь к морю побежать купаться, а это тож на цельный день,

надобь в лапту, классики, городки и скакалки, пряталки поиграть,

надобь дождаться зимы и кажный день на лёд — навагу, крабов потягать,

а коль ты баба или бабска дочка, то

надобь полы в дому пошоркать, сготовить завтрак, обед и ужин,

а хто по другому живёт, то с голодухи окочуривается,

и всё, хоронить идём, песнь печальную поём.

Где уж тут мордобои затевать да подъезды заплёвывать! Жить надобь.

 

Сельская библиотека

 

Во Мгачах три библиотеки: 1) центральная в Доме Культуры, 2) школьная и 3) близкая к моему дому — восточная. Вот в неё то я и ходила. Там детский отдел, взрослый, научный и блатной «из-под полы». Моя мать была как раз блатная, то есть хорошая читательница, сдающая книги в срок. Поэтому она читала элитные журналы чуть ли ни самой первой: «Новь, Дружба народов, Новый мир, Иностранная литература, Роман-газета, Смена, Юность» и другие. Но ещё и кучу книг успевала перечитывать, чаще детективы. Сядет у печки, курит папироску «Беломор» и читает...

Не, я детективы не любила. Я в школу пошла почти в восемь лет. А через год записалась в библиотеку и взяла свою первую книжку (в 4 листа) написанную аршинными буквами «Цыпленок» Корнея Чуковского. Библиотекарь так странно на меня посмотрела! Но я сделала вид, что всё в порядке и гордо отправилась читать. Зря она так странно на меня смотрела, я раньше срока перечитала весь детский отдел и попросилась во взрослый.

— Взрослый раздел можно читать только с 14 лет, — холодно ответила тётенька библиотекарша.

Я насупилась:

— Ну хоть в научный то можно?

— В научный можно.

Но как же она ошиблась! В конце научного отдела гордо красовались тома всех классиков: наших и зарубежных. Я сделала вид, что разочарована и притворно вздохнула:

— Ну что ж, раз мне нельзя приключения, фантастику и детективы, буду читать то, что есть.

А потом я и за научную литературу принялась. Ну как совсем подросла.

 

Чем меньше буковок, тем лучше

 

Буракова Инка — соседская девочка, на два года младше меня. Говорят, назвали её также модно, как и меня, глядя на меня. Захожу я как-то на её летнюю кухню, смотрю, лежит целый ворох детских библиотечных книг с большим синим штампом на обложках. Я цап их в руки и давай перебирать: «Что наша Бурачиха читает?»

А там восемь книжек и все стихи! Я то стихи читать не любила: да ну, занудство одно. Но тот, кто их любит — герой в моих глазах. Уважуха! Уже по-особенному смотрю на соседку и спрашиваю:

— Молодец, поэзию любишь?

— Да не, просто стишки читать быстрее, в них букв мало.

Новости Сахалина и Курил в WhatsApp - постоянно в течение дня. Подписывайтесь одним нажатием!
Если у вас есть тема, пишите нам на WhatsApp:
+7-962-125-15-15
Автор: Петрова, 6 июля 2020, в 10:30 +4
Комментарии
Написано 8 июля 2020, в 01:59
Интересно было читать, как-будто в детстве побывала, хотя сознательное детство у меня прошло в другом регионе. Любила и люблю грибы, ягоды, рыбалку, вообще лес, тишину - благодать! Благодарю за удовольствие и успехов вам!
+3
Online
Zhenchik Online
Написано 8 июля 2020, в 15:44
Как всегда супер!!!
+3
Уважаемый гость, чтобы оставлять комментарии, пожалуйста, зарегистрируйтесь или войдите
Пробуждение
Пробуждение
Радость
Радость