Сахалинские корни Штирлица

Сахалинские корни Штирлица

     «Пароль не нужен» -  с этого романа Юлиан Семенов начал цикл романов о человеке, который стал знаменит в нашей стране благодаря телесериалу "Семнадцать мгновений весны" и многочисленным анекдотам. Это Штирлиц. Хотя в этом романе, действия которого происходят в 1921 году, он ещё не полковник фашисткой разведки. Здесь он показан под  именем, данным ему автором - Всеволод Владимиров, который послан Дзержинским на Дальний Восток под оперативным псевдонимом Максим Исаев. До этого молодой разведчик под этим псевдонимом уже работал у Колчака вместе с человеком, который теперь занимает большую должность в дальневосточном правительстве белогвардейцев. Вот благодаря этому знакомству Исаев и обосновывается среди врагов молодой советской республики.

    Я перечитал с удовольствием роман, как ещё одну страницу из жизни знаменитого разведчика – всё-таки, было интересна биография самого известного разведчика СССР. Наверняка были люди со схожей судьбой и характером. Образ конечно собирательный - но иначе и быть не может. Ведь народные герои должны быть без изъянов и обладать всеми положительными качествами. Вот один из таких народных героев и начинает свою литературную жизнь на страницах этого романа.

     Сам автор так описывает «рождение» своего героя: «Я получаю множество писем сейчас. На конверте адрес: «Москва, Союз писателей, Семенову для Исаева-Штирлица». Разные люди, разных возрастов, национальностей, вкусов, просят дать адрес Максима Максимовича Исаева, чтобы начать с ним переписку. Мне даже как-то неловко отвечать моим корреспондентам, что Исаев-Штирлиц — персонаж вымышленный, хотя точнее следовало бы сказать вымышленно-собирательный…

       Летом 1921 года в редакциях нескольких владивостокских газет — а их там было великое множество — после контрреволюционного переворота братьев Меркуловых, которые опирались на японо-американские штыки и соединения китайских милитаристов, появился молодой человек. Было ему года двадцать три, он великолепно владел английским и немецким, был смешлив, элегантен, умел умно слушать, в спорах был доказателен, но никогда не унижал собеседника. Главными его страстями — он не скрывал этого — были кони, плавание и живопись. Человек этот начал работать в газете. Репортером он оказался отменным, круг его знакомств был широкий: японские коммерсанты, американские газетчики и офицеры из миссии, китайские торговцы наркотиками и крайние монархисты, связанные с бандами атамана Семенова.

    Покойный писатель Роман Ким, бывший в ту пору комсомольцем-подпольщиком, знал этого газетчика под именем Максима Максимовича.

     В Хабаровском краевом архиве я нашел записочку П. П. Постышева Блюхеру. Он писал о том, что переправил во Владивосток к белым «чудесного молодого товарища». Несколько раз в его записках потом упоминается о «товарище, работающем во Владивостоке очень успешно». По воспоминаниям Романа Кима, юноша, работавший под обличьем белогвардейского журналиста, имел канал связи с П. П. Постышевым.

   Об этом человеке мне также много рассказывал В. Шнейдер — друг Виктора Кина, работавший во владивостокском подполье.

     Когда Меркуловы были изгнаны из «нашенского города», Максим Максимович однажды появился в форме ВЧК — вместе с И. Уборевичем. А потом исчез. Вот, собственно, с этого и начался мой герой — Максим Максимович Исаев, который из романа «Пароль не нужен» перешел в роман «Майор Вихрь» (в одноименный фильм он не «попал» из-за обычной в кинематографе проблемы «метражности». В романе Штирлиц-Исаев — отец помощника Вихря по разведке, «Коли»), а уж потом из «Майора Вихря» — в роман «Семнадцать мгновений весны» и затем в роман «Бриллианты для диктатуры пролетариата». 

(Источник: http://lib.rus.ec/b/309201/read)

      До поры до времени я, как и многие любители творчества Ю.Семенова, удовольствовался  предложенной информацией. Но вот в ноябрьском номере журнала «Родина» за 2011 год мне встретилась любопытная статья «Незнайко и другие «неизвецио» Александра Куланова. Ведущий         востоковед, очень известный сегодня Член ассоциации японоведов, исследователь истории российско-японских отношений, Колумнист веб-ресурса “Загадочная Япония“. Автор нескольких книг о Японии и сотен статей, опубликованных в десятках изданий России, Японии и США  журналист, уверенно утверждает, что образ юного Максима Максимовича Исаева (нашего легендарного Штирлица) списан Юлианом Семеновым именно с ТРОФИМА ЮРКЕВИЧА!!! (стр.87,»Родина»,11,2011)

  Для меня это имя Трофима было хорошо известно, как имя сахалинца, друга-соратника легендарного уроженца моего родного города Александровска-Сахалинского Василия Сергеевича Ощепкова!

    После революции Трофим служил у адмирала Колчака «помощником старшего адъютанта Штаба Приамурских войск по казачьим делам» и в штабе японских оккупационных сил во Владивостоке. Юркевич весь период гражданской войны и интервенции выполнял задания красного подполья (действия которого во Владивостоке и Приморье были необычайно эффективны). В этот же период Трофим привлекает на службу Красной армии своего друга и соратника Василия Ощепкова. В конце 1921 года (когда Василий Ощепков с помощью Трофима начал свою миссию в оккупированном Александровске) Юркевич был арестован Меркуловской контрразведкой и (за недостаточностью улик – Г.С.) был выслан с территории Приморья.

   Таким образом, по мнению специалистов будущий Штирлиц по воле автора Ю.Семенова имеет черты и частично повторяет биографию конкретного человека нашего земляка Трофима Степановича Юркевича (1891-1938).  Уже одно это мнение заслуживает того, чтобы сахалинцы помнили о своём славном земляке.    

На Сахалине

  
       Юркевич Степан (Стефан) – отец братьев Юркевичей Трофима и Федора, оказался очень интересным человеком. В 1890 по Чеховской переписи ему 30 лет, жене 18 (!), а дочери Настасье Степановне уже 1 год 7 мес.  У Ювачева И.П. (писателя Миролюбова, отца Даниила Хармса, 8 лет отбывавшего каторгу на Сахалине)в книге «Восемь лет на Сахалине» чувствуется большое расположение к Степану Григорьевичу. Не стал править документ, чтобы почувствовали очарование старины:

Стр.92
«Учителемъ этой школы съ самаго ея основания состоялъ предприимчивый энергичный малороссъ, Ст. Гр. Юркевичъ. Шестнадцатилетнимъ мальчикомъ онъ поступилъ въ почтовую контору въ одномъ изъ южныхъ городовъ России. Вскоре за что-то почтмейстеръ разсердился на него и сталь его публично ругать. Вспыльчивый, горячий юноша страшно разобиделся и въ запальчивости схватилъ случившийся тутъ же револьверъ почтальона и не прицеливаясь выстрелилъ въ своего начальника. Пуля угодила прямо въ сердце. Мальчикъ ошалелъ. Сознанье, что онъ убийца, пугало и мучило его больше, чъмъ последующий судъ, тюрьма и каторга. Юркевича приговорили въ ссылку на очень короткое время, такъ что не успелъ онъ приехать на Сахалинъ, какъ срокъ каторги уже окончился.»

Стр.93
— Не убивайтесь, Степанъ Григорьевичу — говорили ему ссыльные.— Видно, такъ Богу угодно прислать къ намъ несчастнымъ учителя. На первое время Юркевичъ оказался для ссыльныхъ детей превосходнымъ учителемъ. Безъ всякаго принуждения* (Иеромонахь Ираклiй, изъ бурять, предоставилъ ему преподавать ребятамъ и Законъ Божий),или инспекции со стороны, одинъ безъ помощника , почти безъ всякихъ учебныхъ пособий, за самое ничтожное вознаграждение онъ умело справлялся съ громадной оравой неграмотныхъ детей. Подъ его руководствомъ они удивительно скоро усвоивали грамоту по звуковому методу. Впоследствии я виделъ его учениковъ (напримеръ, Морозова, Фролова, Ловягина, Юдова и другихъ) телеграфными чиновниками, съ благодарностью вспоминающихъ своего учителя.Вместе съ мальчиками Юркевичъ обучалъ и девочекъ. На одной изъ своихъ ученицъ онъ женился, завелъ свой домъ и полное крестьянское хозяйство. Летомъ онъ пахалъ, боронилъ, косилъ, жалъ и вообще самъ лично справлялъ все крестьянския работы и считался примернымъ хозяиномъ.
Такъ онъ проработалъ более десяти леть. Съ годами население Рыковскаго увеличилось, и вместе съ темъ увеличился и наплывъ ребятъ въ школу. Две комнаты дома Мосюкевича не могли вместить ихъ всехъ, и Юркевичъ съ болью въ сердце вьнужденъ быль отказывать наиболее молодымъ (а приводили даже шестнадцатилетнихъ детей). Наконецъ, тюремное начальство решило построить специальное большое здание для школы, выписать изъ России дипломированного учителя, купить учебныя пособия и вообще поставить обучение ребятъ насколько возможно лучше. Кроме постоянныхъ казенныхъ суммъ и частныхъ пожертвований изъ России для Рыковской школы (книги, письменный принадлежности, одежда, обувь и прочее), начальникъ округа съ своей стороны нашелъ возможнымъ отпускать ежедневно изъ тюремной экономии чай, хлебъ и соленую рыбу на завтракъ учащимся ребятамъ. И вотъ Степанъ Григорьевичъ принужденъ былъ уступить свое излюбленное место учителя другимъ. Хотя Бутаковъ назначилъ его тюремнымъ надзирателемъ съ высшимъ окладом (тюремное начальство могло выплачивать жалование только за счет должностей тюремного ведомства –Г.С.) жалованья, но его не удовлетворяла эта новая должность: съ одной стороны, онъ долженъ быль бросить свое любимое занятая — сельское хозяйство; съ другой, надо было подчиняться часто несправедливымъ требованиямъ смотрителей и возиться съ арестантами. Однако, ради своей семьи, онъ потолкался при тюрьме еще года четыре, а затемъ уехалъ на материкъ, ГДЕ и работалъ въ качестве десятника при постройке Уссурийской железной дороги. (май 1891 –начало стр-ва ж/д,1893 –пошли поезда,1897- довели до Хабаровска - прим.Г.С.)
Доверие о. Ираклия (КСТАТИ ДРУГА А.П. Чехова) дорогого стоит. А ещё в дневниках Ювачева есть упоминание, что он крестил у Юркевича сына в 1891 году Т.Е. ТРОФИМА (!) (Дневник №2, л.70 об.) Трофим же на фото Ювачева с родителями…
Учительствовал Степан с 1880 по 1890-е гг. НО в комментариях к переписи ученая редакция пишет, что «в дальнейшем (после ж/д) снова работал учителем на Сахалине.»
В сборнике «Здесь живет сама история», «Лукоморье», Южно-Сахалинск, 2003 Инга Цупенкова пишет, что з/п Юркевича была 10 руб. Школа была в двух комнатной избе Ф.Л.Масюкевича. Одну из комнат занимал летом Ювачев (отсюда дружба) Как-то Ювачев подарил босому Масюкевичу обувки в начале срока, а тот разбогател и отплатил ему двумя комнатами…Вот ещё из дневников: «Встретил кума Юркевича. Он объездил волости около Амура и решил остаться на Сахалине, который ему представляется раем сравнительно с Амурскою областью. Ему не понравился народ, их нравы, нравственность и взгляды; не понравился и климат. Наши крестьяне бедствуют и сожалеют, что покинули хорошие хозяйства на острове. Заработка почти нет. Климат, по его мнению, хуже нашего. Хлеба хорошие, но сбыт плохой. К тому же бедному крестьянину не угнаться за манзами и китайцами, которые засевают хлеба несколько десятков десятин и продают очень дешево. Остаток дня провел в Церкви во время всенощной».
Это август 1891 года. Отмечу, что кумовство для очень религиозного Ювачева не простой звук…
    Здесь же на Амуре, возможно, состоялась знаковая встреча Степана Юркевича с представителями разведки Заамурского округа отдельного корпуса пограничной стражи. И определилась судьба его сыновей. Видимо Степан Григорьевич хотел своим сыновьям иной, чем его доли. Мир посмотреть и пользы своей Родине принести.

В Японии

       Работая по материалу о знаменитом александровце создателе русского самбо и разведчике В.С.Ощепкове (http://aleksandrovsk-sakh.ru/node/2495), лично я довольно эмоционально воспринял информацию о русских мальчиках в мирное время направленных с разведывательными целями в Японию. Мы, рожденные в СССР, воспитывались на примерах пионеров-героев Великой Отечественной… Но то было время военное, когда враг топтал нашу землю. Этим оправдывались столь великие жертвы. В данном случае вопросов было больше чем ответов… Когда сверстники наслаждались счастливыми годами детства и юности, эти мальчики были вовлечены в более чем взрослые проблемы. Не каждый родитель и сегодня согласится с подобными условиями для своего чада. Да и надежды разведчиков профессионалов России на юные дарования в начале XX века основывались на непонятных для меня принципах…
     Тем не менее, именно эти несколько мальчиков через несколько лет составили гордость русской разведки на Дальнем Востоке, основали русскую школу японоведения, стали первыми российскими учеными опубликовавшими уникальные данные исследований мало известной в те годы страны…

        Японские газеты того времени писали:

      = Тюо симбун. 17 декабря 1906 г. =

       Вчера в 1 час пополудни в клуб Православного юношества в Суругадае пригласили русских мальчиков, приехавших учиться японскому языку в Православной Семинарии и слушали от них, какое впечатление произвела на них Япония. Таких мальчиков всего 10. Они каждый через переводчика выразили свои впечатления и между прочим сказали следующее: «По прибытии в Японию прежде всего нам казалось приятным то, что везде все здесь содержится в чистоте и сады и дома. Затем дисциплинированность, приветливость и аккуратность всех японцев до прислуги включительно. А тяжелым нам кажется, это – сидеть по-японски, ходить в деревянной обуви, есть палочками, ходить по чрезвычайно многолюдным улицам Токио. Удивительным нам кажется: платье японцев, постройка домов, затем дзинрикша вместо лошади, и беспрестанное наклонение головы со стороны прислуги. Самым приятным представилась дешевизна предметов и обилие фруктов. Интересным кажется зоологический сад и трофеи войны, находящиеся на дворцовой площади Маруно-ути. Не могли есть: соленую редьку и сасими (то есть сырую свежую рыбу). Нам особенно хорошим в Японии казалось запрещение курить табак детям и то, что все относятся без страха к учителям».

      Дети все смеются и много болтают. Например, Попилев, Волков и Юркевич самые милые мальчики. В семинарии для них основан специальный класс и начиная от пищи и платья их решительно во всем заставляют вести себя по-японски. Они приехали учиться именно в православную семинарию потому, что во-первых, что многие семинаристы, живущие в азиатской России сравнительно с японскими учениками школы иностранных языков говорят по-русски гораздо лучше, во-вторых, в семинарии учились прежде два русских мальчика Федор Легасов и Андрей Романовский, которые теперь уже на службе в Маньчжурии и Куанченцзы и очень хорошо владеют японским языком, служат переводчиками и считаются важными людьми. Чтобы находиться в дружественных отношениях с Японией Россия хочет распространить японский язык среди своих подданных и тем дать знать русским об Японии и японских обычаях. Русские власти прислали 10 мальчиков в Токио после разрешения преосвященного Николая.http://ru-jp.org/kuznetsov03.htm

     Младший брат Трофима Федор так же обучавшийся в Токийской семинарии попал в круг отчисленных мальчишек не выдержавших нагрузок. В 1907 году Степан Юркевич отец мальчиков забрал Федора в Россию. Трофим же определил свою судьбу серьезно и, как и Василий Ощепков, стал одним из лучших семинаристов. Неизвестна причина, по которой Трофим в 1910 году возвращается в Россию досрочно. Известно, что военная разведка была очень заинтересована в мальчике. Об этом говорит и дальнейшее образование Трофима. Он оканчивает Восточный факультет во Владивостоке и…Оренбургское казачье военное училище.

Русские мальчишки в Токийской православной духовной семинарии с основателем её Николаем Японским (Касаткиным)

Судьба разведчика

       Деятельность разведчика, чаще всего, коротка и строго засекречена… Из протоколов допросов, арестованного в конце 30-х годов Трофима Юркевича и «доброжелателей» агентов ГПУ, известно, что «Юркевич Трофим Степанович, бывший доцент ДВГУ, ярый японофил, … с малых лет воспитывался в Японии в школе для бедных русских детей при духовной миссии в Токио, в годы интервенции — офицер-колчаковец и переводчик штаба японской армии в Приморье. Имеет много знакомых ему японцев из числа работающих в СССР, среди них есть его товарищи по учебе в Японии. Юркевич — старый японский разведчик, связанный с разведотделом генштаба японской армии в годы интервенции, что мне в 1922 году сообщил в Токио белоэмигрант-разведчик, сослуживец Юркевича по разведотделу, русский Юша».

      Ничего удивительного в том, что профессиональный разведчик работал «в тылу врага», но это и легло в основу обвинения…

        Конечно с образованием, связями и возможностями и Юркевич и Ощепков и их соратники могли бы легко «осесть» в эмиграции, но эти патриоты России свои знания и силы посвятили России. Я нашел ответ своим вопросам, когда же и как они приняли Советскую Россию, у Амира Хисамутдинова:

http://src-h.slav.hokudai.ac.jp/publictn/acta/16/kihsamu/kihsamu-1.html
Конец Владивостокской школы японоведения: Протокол допроса Н.П. Овидиева
"Вероятно, с помощью своего старого, еще семинарского приятеля Трофима Юркевича, переводчика Главного штаба японских экспедиционных войск и нашего разведчика, Василий устанавливает связь с Осведомительным отделом подпольной Рабоче-крестьянской партии большевиков."

"Для демонстрации в японских гарнизонах, да и в своем кинотеатре необходимы новые фильмы, и разведчик просит прислать их. Однако его обращения оказывается недостаточно; начальству нужны дополнительные "подтверждения" обоснованности этой просьбы. И вот к делу подшивается секретный рапорт завагентурой Арканова начальнику разведчасти 17-го Приморского корпуса: "Со слов маршрутного агента Иванова подтверждается необходимость снабжения резидента "Д.Д." картинами и биноклем цейса для наблюдения за японскими судами. Прошу для пользы дела обратиться от имени Корпуса в Примгубисполком (киносекция ГУБОНО) о выдаче".
Бинокль - имущество военное, резидент вскоре его получает. Но вот победить губисполкомовских культуррегеров оказалось не по силам ни разведчасти, ни всему Приморскому корпусу в полном составе. Расстаться с фильмами ни для какой "пользы дела" могущественная киносекция не пожелала. И Василий так и остался без того, что было насущно необходимо для дальнейшей работы. Уж потом ему удалось за собственный счет закупать фильмы с помощью своего старого товарища Трофима Юркевича."
        Предполагаю, что и характеристику Василию, под которой подписался "Аркадий" составлял Трофим (разница слога между письмом "Аркадия", когда он пишет ответ Василию на запрос о разрешении работать в Японии под прикрытием кинодела, и стиля характеристики хорошо заметна)

      После окончания активной разведывательной деятельности Трофим стал ведущим ученым во Владивостокской школе японоведения при ДВГУ:
"Свой вклад в исследование и описание районов Японии внес и преподаватель Дальневосточного университета Т . С . Юркевич , выпустивший в 20-е годы книгу «Современная Япония. Экономико-географический обзор по современным японским источникам»." Считая Юркевича серьезным ученым, его работы неоднократно использовал в

своих докладах сам В.К.Арсеньев. Из одного такого доклада я узнал о существовании фундаментального труда Т. Юркевича о Сахалине.
Интересен адрес, по которому Трофим Юркевич проживал в Москве.
       Это самый цетр Москвы - фактически на углу с Тверской, недалеко от Пушкинской площади.
" Юркевич Трофим Степанович Родился в 1891 г., с. Рыковское о. Сахалин; украинец; образование высшее; б/п; Проживал: Москва, Б. Гнездниковский пер., д. 10, кв. 230."
Это старый высокий "доходный дом", внизу которого когда-то располагался театр-кабаре "Летучая мышь" Среди жильцов 4-го Дома Моссовета, как он стал называться в советское время, были писатель-следователь Л. Шейнин и генеральный прокурор на инсценированных процессах 30-х гг., палач А. Я. Вышинский. В доме жили и многие представители интеллигенции - архитектор, автор здания "Известий" Г. Б. Бархин, поэт и художник Д. Д. Бурлюк (у него в 1915 г. останавливался В. В. Маяковский), писатель К. И. Чуковский, режиссер А. Я. Таиров. http://www.rusarch.ru/romanuk1.htm 
    
     Имея такой богатый послужной список, Трофим Юркевич был лакомным кусочком для оперативников ГПУ. Когда в 1937 году начались аресты работавших в Японии разведчиков, Трофим был расстрелян на Бутовском полигоне НКВД одним из первых.
     Работая со списком мальчишек, я нашел данные, что судьбу Ощепкова и Юркевича разделили, как минимум две трети того спецотряда мальчиков отправленных на учебу в Японию. Такова трагедия первых разведчиков. Сегодня в преддверии ноябрьских событий, помпезно отмечаемых долгие десятилетия, я ЗА окончательное примирение нации, НО кто старое забудет тому…

       И ещё, Василием Ощепковым и братьями Юркевичами не исчерпывается список сахалинских мальчишек с удивительной судьбой, начавшейся в далекой Токийской духовной миссии. В перечне семинаристов под № 5 я нашел Журавлева Гавриила Николаевича, 1893 года рождения, о. Сахалин. Известно, что Гавриил был дальним родственником Василию Ощепкову. Первой женой Василия была сахалинка Екатерина Журавлева. В Чеховской переписи есть в с. Красный Яр Николай Петров Журавлев, 14 лет от роду. Незаконорожденный сын поселенки, родившийся в пути на Сахалин (видимо отец).

    В Книге Памяти Сахалинской области имеется запись: Журавлев Гавриил Николаевич,1894 г.р. род. в посту Александровском. Проживал в п. Дуэ, Сах.обл. Переводчик рудника. Арестован 13.07.1931 г. Осужден 14.02.1932 г. ОС по ст.58-6 УК РСФСР к 3 ГЛС Осв. из под стражи 15.10.1935 г. Реабилитирован 28.07.1989 г.

       Я уверен, что мы ещё очень мало знаем о земляках, на разных поприщах славивших нашу Россию. Поиски продолжаются….

 


 P.S. Очередной раз мои слова признательности Екатерине Малофеевой за помощь в поисках материалов.

Новости Сахалина и Курил в WhatsApp - постоянно в течение дня. Подписывайтесь одним нажатием!
Если у вас есть тема, пишите нам на WhatsApp:
+7-962-125-15-15
Автор: Григорий Смекалов, 1 декабря 2014, в 10:38 +5
Комментарии
Написано 1 декабря 2014, в 16:12
потрясающе
0
Написано 1 декабря 2014, в 16:31
Интересно... Штирлиц - персонаж настолько яркий, что "корни" его ищут не только в России. Этой осенью в Чехии по дороге из Штернберга экскурсовод убежденно рассказывал о чешских корнях Штирлица, утверждая, что его прообразом послужила команда из трех чешских разведчиков. Автобус тактично молчал :)
+1
Написано 1 декабря 2014, в 16:59
OK, бывал я в этих местах (родине солдата Швейка) При явной симпатии к русским, много памятников о былых расправах хозяев замков Штернбергов и Розенбергов над варварами-украинцами...
У нас, кстати, знаменитый каторжанин (пен-френд Энгельса) тоже с фамилией Штернберг
+1
Написано 1 декабря 2014, в 17:05
Да, я обратила внимание в Вашей статье об Индыне. Не знаю, все ли они родственники))) - но фамилия достаточно популярная.
А вот про украинцев в этот раз тактично молчал экскурсовод. А мне было несколько стыдно за поведение "украинских патриотов" в Праге. Впрочем, это другая история.
0
Написано 1 декабря 2014, в 17:12
OK, ничего не имею против братьев-славян, но на гербах владельцев замков Богемии отрубленные головы с оселками... В европейской истории это был оплот католицизма. Тем более, приятно, что сегодня они хотели бы "быть причастными" к нашим народным героям
+1
Написано 1 декабря 2014, в 17:14
OK, конечно, оселедец (опечатка), чуприна, хохол и т.д.
0
Написано 3 декабря 2014, в 22:36
Спасибо!Очень интересно!
0
Уважаемый гость, чтобы оставлять комментарии, пожалуйста, зарегистрируйтесь или войдите
Сахалин в мировой литературе для детей
Сахалин в мировой литературе для детей
"Неудобная" тема
"Неудобная" тема