На саммите АТЭС одним из основных ньюсмейкеров стала «Роснефть», опубликовавшая информацию о масштабных инвестициях в проекты на Дальнем Востоке и запустившая строительство нефтехимического комплекса в Находке. Компания объявила о поиске иностранных партнеров для новых шельфовых проектов в Охотском море, где сейчас с ней работает только Statoil.
Среди российского бизнеса, представленного на саммите АТЭС, наибольшую активность проявила «Роснефть». Сегодня компания опубликовала информацию о намерении инвестировать в дальневосточные проекты 70 млрд руб. только в 2012 году. Один из ключевых проектов стартовал накануне: компания заложила первый камень в строительство нефтехимического комплекса на Дальнем Востоке. С 2017 года он будет производить 3,6 млн т продукции, 80% которой пойдет на экспорт. «Роснефть» вложит в его строительство 173 млрд руб.; еще 108 млрд будет вложено в модернизацию Комсомольского НПЗ, который станет одним из основных источников сырья для нефтехимического комплекса. На Комсомольский НПЗ будет построен трубопровод-отвод мощностью до 8 млн т в год, соглашение об этом «Роснефть» и «Транснефть» подписали вчера.
Компания также объявила о намерении построить ТЗК в аэропорту Южно-Сахалинска для увеличения объемов реализации авиакеросина. На днях она завершила строительство ТЗК в аэропорту Владивостока стоимостью 3,5 млрд руб. Глава компании Игорь Сечин также объявил, что в связи с расширением направления газодобычи и шельфовых проектов «Роснефть» проведет оптимизацию организационно-кадровой структуры и создаст соответствующие подразделения.
Как сообщает «Коммерсантъ», в шельфовые проекты в Охотском море, где партнером «Роснефти» выступает норвежская Statoil, компания намерена привлечь новых международных партнеров, сообщила компания в докладе, подготовленном к саммиту. По другим направлениям международного сотрудничества на Дальнем Востоке также появились подвижки. Так, на саммите Владимир Путин объявил: завод, строящийся СП «Роснефти» и китайской CNPC в Тяньцзине мощностью 13 млн т, уже получил право на самостоятельный сбыт нефтепродуктов, в том числе на экспорт. По его словам, это прецедент, когда Китай предоставляет такое право предприятию с иностранным участием.
В кулуарах саммита между тем активно обсуждался другой актуальный вопрос российского бизнес-сообщества. Представителями власти и бизнеса был представлен широкий спектр мнений об объединении ФСК (магистральные сети) и «Холдинга МРСК» (управляет региональными распредсетевыми компаниями). В данный момент холдинг передан в управление ФСК, которая заняла положение единоличного исполнительного органа компании. Принципиальное решение об этом было принято в мае, а в июне утверждено собраниями акционеров компаний.
Сейчас обсуждается вопрос о слиянии компаний. В рамках АТЭС глава ФСК Олег Бударгин заявил, что стадия объединения компаний близка. «Нам надо решать вопрос о передаче пакета акций “Холдинга МРСК” в ФСК,— цитирует его “Интерфакс”.— Это будет первым этапом в создании единого электросетевого холдинга. То есть не просто ФСК станет единым исполнительным органом, а нужно именно создавать все корпоративные инструменты, которые узаконили бы эффективность этого процесса. Думаю, в ближайшее время нам удастся это сделать. Для этого должно быть решение правительства, я думаю, в ближайшее время мы должны подойти к этой теме окончательно».
Помощник президента Эльвира Набиуллина выражает несколько иную точку зрения, близкую к позиции Минэкономики, ранее высказанной замминистра Сергеем Беляковым. По словам госпожи Набиуллиной, различия в деятельности ФСК и «Холдинга МРСК» порождают конфликт интересов компаний. «Когда ФСК управляет МРСК, возникает внутренний конфликт интересов, — говорит она, — когда это не объединенная позиция, а вы вынуждены принимать тарифные решения». Она не уточнила, поддерживает ли объединение компаний, однако согласилась с тем, что вне зависимости от различий в деятельности компаний необходимо «обеспечить единую инвестиционную технологическую политику». «Достаточно ли просто управление передать от МРСК в ФСК для того, чтобы обеспечить единую инвестиционную и технологическую политику — у меня большие сомнения», — добавила она.
