Эксперты не услышали в прослушке Хорошавина разговоры о взятках

Фоноскопическая экспертиза прослушки экс-губернатора Сахалинской области Александра Хорошавина, на которую рассчитывали следователи, пока ничем им не помогла. Как выяснилось, губернатора начали слушать почти за год до его задержания, и эти записи стали единственными физическими доказательствами по делу.

По данным «Известий», проведенная по прослушке экспертиза не смогла идентифицировать 17 фрагментов бесед из-за помех, поэтому криминалисты не определили, с кем именно обсуждал дела Хорошавин. Эксперты, впрочем, говорят, что это вряд ли принципиально повлияет на ход расследования — прослушка является лишь одной из возможных улик в деле, помимо других доказательств, и не имеет приоритета. 

По данным «Известий», сейчас обвинение Александру Хорошавину строится на трех составляющих. Это показания сахалинского миллионера и банкира Николая Крана, у которого Хорошавин якобы вымогал взятку в $5,6 млн за допуск его компаний к строительству второго энергоблока местной ТЭЦ, показания экс-министра сельского хозяйства Сахалина Николя Борисова о взятке на 15 млн рублей, а также оперативная прослушка губернатора. 

Адвокат Хорошавина Иван Миронов рассказал «Известиям», что, судя по оперативным материалам, слушать его подзащитного начали много раньше возбуждения уголовного дела — еще в феврале 2014 года. Оперативники поставили его телефон и кабинет на прослушку и записывали всё, о чем он говорил во время личных встреч и телефонных бесед с чиновниками, бизнесменами и другими посетителями. Так они надеялись закрепить доказательства по эпизодам и получить новый компромат на Хорошавина и других чиновников и бизнесменов. 

До поры записи никто не трогал и не анализировал. Однако, по словам адвоката Хорошавина, за несколько недель до предъявления ему первого обвинения (март 2015 года) из сотрудников ФСБ была создана специальная группа. Она в течение всех этих недель слушала и изучала накопленные записи. Впоследствии из них было отобрано несколько наиболее интересных фрагментов, которые оперативники отдали следователям. Те, в свою очередь, направили записи экспертам-криминалистам на фоноскопическую экспертизу.  

Таким образом, прослушка стала единственным физическим доказательством, которым следствие располагало, помимо показаний Крана и Борисова. 

Однако результаты экспертизы разочаровали следствие. Как выяснилось, изучив записи, эксперты не смогли идентифицировать 17 фрагментов из них из-за помех, поэтому неизвестно, с кем именно обсуждал дела Хорошавин. 

— В настоящее время назначена психолого-лингвистическая экспертиза записанных разговоров Хорошавина, — рассказал «Известиям» Миронов. — Однако каким образом эксперты будут делать заключение, мне непонятно, поскольку фоноскопическая экспертиза показала, что по крайней мере 17 фрагментов записи не подлежат идентификации. 

Адвокат добавил, что Хорошавина прослушивали без судебного разрешения, поэтому он намерен обжаловать действия оперативников.  

Эксперты поясняют, что прослушку можно проводить только с судебного разрешения и на срок не более 180 дней.

— Контроль и запись телефонных переговоров осуществляются только по постановлению суда, это норма УПК, и от этого никуда не деться, — рассказала «Известиям» адвокат Сталина Гуревич. — Сообщение о том, что прослушка велась без судебной санкции, может быть ходом адвоката для того, чтобы защитить своего клиента. Лично я не верю, чтобы оперативники ФСБ, занимаясь таким серьезным делом, как сбор доказательств в отношении Хорошавина, допустили такой «косяк» и проигнорировали требования УПК. 

Эксперты считают, что проблемы с идентификацией прослушки вряд ли отразятся на ходе расследования — это лишь одна из возможных улик в деле. 

— По делу Хорошавина широко известно о трех основных блоках доказательств, но на самом деле их может быть значительно больше, — пояснила адвокат Гуревич. — Поэтому до суда рано говорить о том, как результаты экспертизы повлияют на установление виновности человека. Да и в суде все доказательства оцениваются равнозначно, и записи переговоров не имеют приоритета перед устными показаниями свидетелей. 

Хорошавину инкриминируют два эпизода коррупции, обвинение по которым строится на показаниях его бывших коллег и деловых партнеров — зампреда Тихоокеанского Внешторгбанка Николая Крана и экс-министра сельского хозяйства Сахалина Николая Борисова. 

Хорошавин был задержан 4 марта после проверки УФСБ и следственных органов в отношении ряда министерств и ведомств правительства Сахалинской области и отправлен в Москву для проведения следственных действий. Там ему предъявили обвинение по ст. 290 УК РФ («Получение взятки в особо крупном размере»). 

По версии следствия, еще в 2011 году губернатор Хорошавин через Андрея Икрамова начал вымогать у известного на Сахалине миллионера и владельца ООО «Сахалинская компания «Энергострой» Николая Крана откаты за получение выгодных госконтрактов при строительстве крупнейшего промышленного объекта в регионе — энергоблока № 4 Южно-Сахалинской ТЭЦ-1. По данным следствия, губернатор запросил у бизнесмена 6% от сумм, которые будет получать его компания на основании ежемесячных актов выполненных по контракту работ. Таким образом, по подсчету СКР, Хорошавин получил через Икрамова $5,6 млн. Советник Хорошавина Андрей Икрамов по этому эпизоду подозревается в посредничестве во взяточничестве (ч. 4 ст. 291.1 УК РФ).

28 апреля 2015 года Следственный комитет предъявил новые обвинения экс-губернатору Сахалинской области Александру Хорошавину — в получении взятки в 15 млн рублей. Показания на него дал задержанный недавно на Сахалине по обвинению в коррупции бывший министр сельского хозяйства области Николай Борисов. Экс-чиновник сотрудничает со следствием, поэтому в деле Хорошавина могут появиться новые эпизоды о коррупции.