Сегодня экстремизм все чаще используется для дестабилизации политической, экономической и социальной обстановки внутри отдельных стран и силовой смены конституционного строя. Именно этот сценарий был реализован на Украине, вследствие чего некогда дружественная нам страна была фактически превращена в Основной мировой центр ультраправого экстремизма. Стараниями противников России Украина трансформировалась в плацдарм для оказания давления на нашу страну, стала источником постоянных угроз. Вынужденным ответом на это стала специальная военная операция. О рисках экстремизма мы поговорим с ее ветераном Андреем Владимировичем Косыгиным.
- Прежде чем мы перейдем к основной теме нашего интервью, а я напомню, она посвящена опасности экстремизма. Расскажите, пожалуйста, коротко о себе и о своем боевом пути.
- Зовут меня Андрей Владимирович Казыкин. Ушёл добровольцем, оставив много всего. У меня жена, двое детей. Почему пошел? Потому что я уже не смог просто стоять в стороне от того, что на самом деле там происходит. Ну и много друзей моих тоже там находилось при выполнении боевой задачи. Я получил тяжелое ранение, меня мои товарищи вытащили, всё хорошо. Сейчас я восстанавливаюсь, почти восстановился и сейчас нахожусь здесь, проводим уроки мужества, занимаемся с детьми, занимаемся с ветеранами. Благодаря Фонду "Защитники Отечества" и Комитету семей воинов Отечества. И как бы работаем в этом направлении.
- На примере Украины мы видим, к каким плачевным последствиям может привести развитие экстремизма. Как вы считаете, действительно ли удастся это зло победить?
- Однозначно да, естественно, это зло мы победим, просто на это необходимо чуть больше времени. То есть, это не искоренить одним днём. Понимаем, что на Украине это зло распространялось очень давно, агитировалось очень давно и вольно жило там. Поэтому сейчас все это понемножку мы убираем, устраняем благодаря специальной военной операции.
- При этом сама угроза экстремизма не исчезнет с окончанием специальной военной операции. Она продолжится же и в мирное время. Как можно с этим работать?
- На самом деле, всё начинается с малого. Допустим, уроки мужества. К примеру, мы объясняем ребятам, что на самом деле происходит. Правду, как мы говорим, открытый вопрос-ответ. Всё начинается с малого, постепенно будет нарастать. Дети начнут понимать, что происходит. И взрослые уже понимают на самом деле, что действительности происходит на Украине и вообще в мире, в принципе.
- На ваш взгляд, какую помощь в противодействии экстремизму могут оказать ветераны специальной военной операции?
- Ветераны специальной военной операции, те, кто побывал там и увидел весь этот ужас, могут объяснять людям, что нужно делать. При тех или иных видах угрозы. То есть, ветераны уже понимают, какое действие надо сделать, куда надо провести людей, что предпринять необходимо. Тут уже, как говорится, немножко глаз намётан на это.
- Как вы оцениваете ситуацию с противодействием экстремизму в Сахалинской области? Нужно ли усиливать работу в этом направлении?
- Мне кажется, усиливать работу в этом направлении не очень так уж и нужно. Мы знаем героев СВО в лицо. И есть Федеральная служба безопасности, которая работает, противодействия терроризму. Они тоже являются, естественно, героями, но никто их не освещает. Работа Федеральной службы безопасности очень на высоком уровне. У нас задача, как у граждан Российской Федерации, воспитывать молодое поколение для того, чтобы они знали, как себя повести и чтобы были направлены против террористических организаций. Чтобы не читали никакую, не дай бог, литературу, потому что это тоже является статьёй Уголовного Кодекса Российской Федерации. И в принципе, почаще с ними разговаривать.
- Мы достаточно много сегодня говорили про уроки мужества. Скажите, пожалуйста, а как сами дети реагируют на эти уроки? Задают ли вопросы, что их интересует?
- Да, на самом деле детям очень интересно. Мы ездим в школы, ездим в институты. Каждый поступок наш, нашего товарища, нашего бойца, что мы там делали, как все проходило. То есть, просят: "Расскажите о себе, расскажите, что там делается". Про снаряды, допустим, про пушки. Ну, это молодое поколение, юное. Старшеклассники - у них более такие идеологические вопросы. Много вообще на самом деле задают, вопросов очень много. Если бы, допустим, нам давали весь день с ними поговорить, однозначно, они бы там сидели, остались, и разговаривали с нами с утра до самого вечера. Потому что, на самом деле, рассказать есть что. И, кстати, после этого у нас был момент, когда учитель по воспитательной работе рассказала о том, что после урока мужества дети стали более интересующимся историей вообще России и поведение у них улучшилось. И это на самом деле правда.
