Война лейтенанта Приходько. Часть пятая.

 Линию фронта пролетели благополучно, и через некоторое время самолет стал потихоньку снижаться. Наконец, по сигналу из кабины летчиков (звоночек) мы встали, выстроились у дверей и сопровождавший нас набросил на специальный трос, натянутый в кабине самолета, карабинчики от чехлов парашютов. Каждый из нас убедился, что от его парашюта карабинчик действительно укреплен. По второму сигналу сопровождающий открыл дверь самолета.

Так как по предварительной договоренности я должен был прыгать первым, а командир последним, то я  стал у двери впереди всех, вцепившись руками в поручни. Летели мы теперь на небольшой высоте- метров 500, над лесами. Во многих местах были видны огни костров самых разных конфигураций. А вот сигнала, на который мы должны были прыгать – пять костров буквой «Р» я не видел.

Тут прозвучал третий сигнал и наш «вышибала» дал команду «Пошел!» . Я зажмурившись ринулся вниз и через несколько минут почувствовал резкий рывок: вверху был купол раскрывшегося парашюта! Меня переполнила какая-то особая радость! Тут впереди невдалеке я, спускаясь, увидел и наш сигнал из костров. Приземление произошло благополучно: в снежный сугроб как раз между двух пней.

Приземлившись, я услышал в стороне костров крики, поэтому быстро обрезал стропы, затолкал парашют в куст, присыпал снегом, и стал пробираться к кострам с автоматом наготове. На фоне огней костра увидел, как наш Сергей на поляне обнимается с бородатым великаном и, уже не таясь, вышел к ним.

  Бородачом оказался временный командир отряда имени Димы, которого Алексей Федорович должен был сменить.

После первых приветствий ко мне прикрепили невысокую девушку-радистку Асю – которая взяла мой рюкзак и повела меня в лес, на базу отряда. По пути Ася предупреждала об опасных местах: то узкое бревнышко через болото, то заминированные обочины тропы, так что я в темноте ступал след в след за ней.

Вся наша группа приземлилась в ночь на 13 января 1944 года благополучно, мешки с грузом  тоже спущены на парашютах и разысканы  в лесу. Всех нас проводили на базу и, как гостей пока, усадили за стол в большой штабной казарме в лесу.

Как водится, отужинали, рассказали местным боевым товарищам о Москве, о жизни на Большой земле, ответили на многочисленные вопросы, угостили желающий московскими папиросами.

В суматохе прибытия в отряд  я не заметил, как у меня от рывка при раскрытии парашюта сорвалась и упала полевая сумка, и обратил на её отсутствие внимание только уже при подходе к базе.

К моей радости, партизаны нашли вместе с другим грузом и эту сумку. Из неё они позволили себе взять только папиросы, всё остальное вернули в целости.

По прибытию в отряд мы все (кроме Сергея) стали знакомиться с обстановкой, с новыми товарищами и порядками.

В числе других я познакомился с командиром отряда, которого мы сменили, т.к. его отзывали в Москву. Это был высокий молодой , красивый осетин (или дагестанец?)с густой черной бородой, делавшей его весьма представительным и значительно старше своих лет.

 В партизанском периоде войны лейтенанта Приходько его боевыми товарищами были выдающиеся воины и разведчики . Один из них осетин Лабаз Джиоев. С июля 1943 года по 3 июня 1944 г. был командиром партизанского отряда им. Чкалова бригады им. Доватора в Вилейской области Белоруссии. 3 июня 1944 г. в бою на дороге Куренец – Балаши против крупных сил фашистов Лабаз Джиоев погиб. Увековечивая память геройски погибшего командира, его отряд – отряд им. Чкалова – переименован в отряд им. Джиоева. Джиоев представлен к присвоению звания Героя Советского Союза». О славном боевом пути Лабаза Джиоева говорится и в книге Т. Т. Худалова «В тылу врага», (Орджоникидзе, 1980. С. 38-40). Неспроста он был любимцем партизан и местного населения, которое он защищал от фашистов. Лобаз был одним из инициаторов снайперского движения среди белорусских партизан, он был инициатором нового метода в «рельсовой войне» – он предложил подбивать паровозы фашистских эшелонов из ПТР. Первый выстрел был произведен на дороге Кривичи – Куренец 2 ноября 1943 г. и был посвящен 25-летию ВЛКСМ. Впоследствии этот метод широко применялся белорусскими партизанами. За свои подвиги Лабаз Джиоев успел получить при жизни партизанскую медаль 1-ой степени (август 1943 г.) и орден Красного Знамени (январь 1944 г.), ему было присвоено воинское звание «старший лейтенант». Фото довоенное.

Познакомился с командирами рот, начальником особого отдела при отряде, медсестрой Шурой (женой погибшего командира отряда Димы) радистками и другими товарищами.  Дисциплина в отряде была довольно на высоком уровне. В то же время не было заметно ни чинопочитания , ни подхалимства, не было и армейских порядков козыряния и щелканья каблуками.

  Буквально, в первые же дни я был свидетелем беспощадного отношения к грабежам и нечестности: одного из бойцов отряда за кражу каких-то часов и допущенное мародерство у крестьян при облаве на полицаев перед строем единогласно сами партизаны приговорили к расстрелу.

  Потом я узнал, что этому типу у товарищей вообще доверия не было, так он себя зарекомендовал.

За мной закрепили в отряде коня по кличке «Космач» - крупного солидного конягу с большой гривой, на котором я учился постепенно довольно сносно ездить верхом. Конь этот отличался тем, что быстро ходил рысью, а галопом совсем не любил (впрочем, как и я) и был настолько спокоен, что даже при стрельбе не выказывал никакого волнения, как говорится «и ухом не вел».

 Кстати, это был единственный конь, сохранившийся в целом отряде все партизанские годы. Летом 1944 года, когда деятельность наша в Белоруссии закончилась, и мы возвращались в Москву, то «подарили» его одному из колхозов. Председатель этого хозяйства не знал, как нас и отблагодарить за такую щедрость.

  Отряд назван имени Димы в честь командира, погибшего при изучении минного дела.  Являлся партизанским разведывательным отрядом специального назначения. Общая численность составляла около 300 человек.

Справка: Тут у Приходько Р.В. неточность . «Дима» это псевдоним Давида Кеймаха. В марте 1942 года Д. Кеймах в составе разведгруппы под командованием Героя Советского Союза майора Василия Щербины  был заброшен в тыл противника. Группа действовала на территории оккупированной немцами Белоруссии в районе городов Лида - Молодечно - Минск - Лепель - Полоцк. Постепенно с помощью местных патриотов разведгруппа переросла в разведывательный отряд.    24 сентября 1942 г. майор В. Щербина проводил занятие с разведчиками, которых обучал использованию новых магнитных мин для совершения диверсий. Неожиданно мина, с которой работал Василий Васильевич, взорвалась в его руках… Командиром отряда был назначен Давид Кеймах. В Центре он имел псевдоним Дима.

Давид Кеймах 1906-1943

14 сентября 1943 г. по вызову командования Давид Кеймах вылетел в Москву, но в пункт назначения не прибыл. Самолет был сбит при пересечении линии фронта, и место гибели экипажа точно не установлено.(посмертно Герой Советского Союза)

В составе отряда было три боевых роты, хозяйственная рота, и штабной взвод. Боевые роты производили минирование дорог, мостов и переправ , минировали железнодорожные пути и спускали под откос вражеские составы с войсками и боевой техникой, вели бои с гарнизонами противника( иногда совместно с другими отрядами) проводили акции по ликвидации полицаев, сельских старост и других предателей и изменников и т.д. Деятельность по минированию железнодорожных путей была очень опасной: немцы по обе стороны от железной дороги вырубили леса и кустарники, делали завалы, минировали наиболее опасные подходы, днем и ночью, днем и ночью по дороге ходили патрули и т.п. В нашем отряде эти операции выполняли специально отобранные пятерки партизан, которые несмотря на все ухищрения немцев, пробирались к железнодорожным путям в самых неожиданных местах и успешно закладывали взрывчатку.

 Одной из таких пятерок командовал Елистратов Михаил – высокий, смелый и веселый молодой партизан, награжденный в 1944 году орденом Ленина.

В числе боевых действий была так называемая «рельсовая война» когда партизаны  большими силами с боями прорывались к железнодорожным магистралям и взрывали просто рельсы на больших участках, чем срывали движение железнодорожных перевозок на этих магистралях на длительное время. Эта операция  имела кодовое название «Концерт».

 Справка: Операция «Концерт» — операция советских партизан, проводившаяся с 19 сентября по конец октября 1943 года, известна как второй этап операции «Рельсовая война» и совпавшая с осенним наступлением Красной армии. В ходе данной операции были подорваны десятки тысяч рельс, пущено под откос более 1000 эшелонов, уничтожено 72 железнодорожных моста, убито 30 тысяч немецких солдат и офицеров.

Основной задачей отряда была разведка. Связные отряда регулярно осуществляли контакты с подпольщиками и патриотами в городах и населенных пунктах, занятых немцами (прежде всего в Минске, Молодечно и Вилейке), от которых доставляли сведения о передвижениях войск, боевой техники по железнодорожным и шоссейным дорогам, о дислокации воинских частей, гарнизонов, штабов противника, местонахождении аэродромов, строительстве оборонительных сооружений, о подготовке немцами акций против партизан и мирного населения, об изменениях в паспортном  и пропускных режимах и многих других событиях и вопросах, важных и для нас и для Красной Армии.

Сведения эти содержались в записочках, клочках бумаги, иногда были плохо разборчивы, иногда с примитивно зашифрованным текстом. Донесения эти связные тщательно маскировали для доставки.

Инструктировать и направлять  связных на задания входило в мои обязанности. По возвращению связные передавали мне изъятые из специальных «почтовых ящиков» донесения, а также подробно рассказывали об обстановке в городах и других населенных пунктах, о мостах и составе постов немцев и полицаев, о жестокостях и репрессиях оккупантов, о новых знакомствах, о прочитанных в городе объявлениях и тому подобные сведения.

 Из городов в отряд доставлялись также газеты и журналы на белорусском языке. Все полученные данные я тщательно анализировал, обобщал и затем через радистов в зашифрованном виде они передавались в Москву. Некоторые данные требовали предварительных уточнений и перепроверки через других подпольщиков, а иногда в других партизанских отрядах.

Связные проникали в города под видом мирных жителей, чаще всего направляющихся на базары для продажи или обмена сельскохозяйственных  продуктов и даров леса  на соль, спички и другие товары и продукты.

 Связисты Мария Черная, Стася Масевич и другие  ходили в Минск пешком. Один из пожилых партизан ездил зимой на санях с лошадкой, в полозьях саней у него были устроены ловкие тайники, в которых он перевозил из города донесения разведчиков. Однажды Стася Масевич в установленный срок из Минска не вернулась, узнать, что с ней случилось мы не смогли и уже подумали, что с ней случилась беда. А через неделю Стася вернулась в отряд целой и невредимой. Оказалось, что в городе она попала в облаву и вместе с другой молодежью была посажена в эшелон, отправляющийся в Германию.

В вагоне ей удалось выйти в тамбур, «заговорить зубы» конвоиру и, когда он вышел в вагон – спрыгнуть на ходу с поезда и благополучно вернуться в Минск (там у неё жила мама) и затем в отряд. Мы через своих людей проверили её рассказ (кое у кого возникли подозрения-не завербована ли немцами?)-всё подтвердилось из её рассказа, она была честным и преданным человеком.

Проводились даже митинги в селах по поводу 26-летия Октябрьской революции, например.

 Документы для связных и других разведчиков (отметки в паспортах, разного рода справки, удостоверения и прочие аусвайсы) изготовлял партизан Костя, учившийся граверному мастерству до войны в каком-то училище. Он очень искусно подделывал печати, штампы и подписи и имел для этого все необходимые мастики, перья, резцы и прочий инвентарь.

Однажды в феврале мне было поручено доставить важные документы, захваченные у противника в район Бегомля, где у партизан имелся один из действующих аэродромов и постоянная связь с Москвой. Выехав на санях на рассвете со своим ординарцев Семеном Семеновичем (Сеня), мы к концу дня добрались до пункта назначения, я передал пакет с документами и после ночевки мы благополучно вернулись обратно.

Путь наш пролегал почти всё время в лесах с очень красивой природой: крупные разлапистые ели, корабельные сосны, искристый чистый снег. Тишина…

 При въезде в одну из деревень меня вдруг обстреляли из крупнокалиберного пулемета, оказалось, что это партизаны какого-то отряда спросонья проверяли действие трофейного оружия.

  В отряде (когда командиром был ещё Федоров Николай Петрович - Герой Советского Союза - Г. С.) находилась партизанка –разведчица Мария Осипова. Эта храбрая женщина в сентябре 1943 года в корзине с брусникой и творогом пронесла в Минск мимо всех вражеских патрулей и застав магнитную мину из отряда «Димы», которую передала девушке Елене Мазаник, служившей горничной в доме гауляйтера Вильгельма Кубе – наместника Гитлера в Белоруссии. Та эту мину подложила в постель (снизу, между пружин сетки) гауляйтера, который и взорвался на ней  в ночь на 22 сентября 1943 года вместе со своей фрау.

мина , которую использовала Елена Мазаник

Перед этим Осипова завербовала на нашу сторону в Минске Надю Троян, которая и познакомила Марию со своей двоюродной сестрой Мазаник Еленой.

Герой Советского Союза Федоров Н.П.

После выполнения этого патриотического поступка все трое – Осипова, Мазаник и Троян были доставлены на базу партизан, оттуда на самолете вылетели в Москву. Всем им было присвоено высокое звание Героя Советского Союза. Я встречался с ними всеми в Москве, в приемной нашего управления.

В отряде им. Димы имелась хозяйственная рота, в обязанности которой входило обеспечение отряда продуктами и товарами первой необходимости: табаком, солью, медикаментами, спичками, бумагой и т.д. а также кормом для лошадей (на зиму).

Продукты питания доставлялись из закрепленных за отрядом пяти вёсок (небольших деревушек в лесу), жители которых находились под нашей защитой, занимались сельским хозяйством и в достатке снабжали партизан мукой, овощами, мясом, молоком и другими продуктами (не в ущерб себе).

 Питанием и другими товарами отряд обеспечивался также и за счет боевых операций по разгрому и захвату различных немецких складов и обозов с награбленным имуществом. Соль, сахар, медикаменты и другие товары поставлялись кроме того в результате  торгово-обменных операций наших разведчиком и связных и от подпольщиков в городах. В вёсках же производилась выпечка хлеба, а также еженедельная помывка партизан в деревенских банях.

 Штабной взвод координировал всю жизнь отряда, разрабатывал и руководил боевыми операциями, осуществлял постоянную связь (через радиостанции) с командованием на Большой Земле, обеспечивал выполнение полученных приказов, поддерживал тесную связь с другими отрядами и бригадами нашей Логойской партизанской зоны, контролировал работу  мед. части отряда по лечению больных и раненых, возглавлял политико-воспитательную работу с личным составом отряда.

 Командование отряда по субботним вечерам отправлялось в ближайшую вёску, где была организована помывка в бане, и как правило, хороший ужин, приготовленный в избе старосты этой вёски.

В один из таких вечеров было устроено празднество, где командир огласил полученное из Москвы сообщение о награждении целого ряда партизан отряда правительственными наградами. Я в числе других был награжден орденом «Красной Звезды», который получил уже по возвращению в Москву.

В весеннюю теплую пору вечера в вёсках часто завершалось танцами на лужайке, где вместе с партизанами лихо отплясывали «метелицу» и «белорусскую польку» местные девчата с босыми пятками. Возможно , в отряде или ближайших вёстках имелся какой-то вражеский соглядатай, т.к вскоре после нашего прибытия в отряд связные сообщили от минских подпольщиков, что немцам известно сколько нас спустилось с парашютами, кто мы такие, и даже каков я из себя и во что одет!

  Одно время в нашем отряде (да и у других партизан) была мода меняться. Менялись чем могли и как могли, иногда даже не глядя…трофейным оружием, часами, биноклями, зажигалками, конями, и другим. Иногда азартный меняла доменивался до того, что чуть без порток не оставался. Вскоре это явление как-то само собой прекратилось.

  Отношение между партизанами были простые, дружеские. Люди ценились по их боевым и товарищеским качествам и заслугам. Между командирами и рядовыми наблюдалась простота в отношениях, но и без панибратства.

Часто можно было видеть уважительное отношение партизан к нашим женщинам и друг к другу. Так , когда стало известно, что 13 мая у меня день рождения, партизан Елистратов Миша тут же, не раздумывая, преподнёс мне в подарок  трофейные часы фирмы «Павла Буре», которые я до сих пор храню, как память о тех днях и тех замечательных людях.

 Жители деревень изготовляли довольно крепкий самогон. Необходимое количество его попадало  в отряд на нужды медицины, так (частично) и для употребления. Правда, никакого пьянства в отряде не допускалось. Однако постепенно стал злоупотреблять выпивкой сам командир нашего отряда Алексей Федорович. Он стал часто ездить для знакомств к командирам соседних партизанских отрядов и приезжал оттуда во хмелю, излишне часто приглашал соседей к себе и эти встречи тоже сопровождались обильными возлияниями.

  В результате командир самоустранился от руководства отрядом, пустил дела на самотёк, а иногда в нетрезвом виде отдавал весьма неразумные команды и распоряжения.  Беседы мои, как заместителя командира и других товарищей ни к чему ни привели, Алексей Федорович совсем «закусил удила».

  Командиры штаба, посоветовавшись, вынуждены были сообщить о его недостойном поведении в Москву и вскоре он был заменен новым  товарищем Крыловым, который вместе с помощником Анатолием Ивановичем прибыл на самолете из Москвы. Новый командир очень скоро навел должный порядок и, пошатнувшаяся было, дисциплина была восстановлена.

Пополнение боеприпасами, оружием, питанием для радиостанций, частично обмундированием и продуктами осуществлялась самолётами из Москвы, которые  сбрасывали упакованные в мешки-контейнеры груз  на парашютах на условные сигнальные костры на приемной поляне – площадке неподалеку от базы отряда. Получение груза из Большой Земли было, конечно, выдающимся событием в жизни отряда. Кроме основного, крайне необходимого груза летчики, как правило, сбрасывали ещё пачки центральных газет и письма многим партизанам.

 Газеты затем распространялись по ротам, доставлялись в деревни и зачитывались до дыр. Надо сказать, что оружием, боеприпасами, да и обмундированием отряд снабжался  также за счет врага: после боевых операций ручное оружие, патроны, а иногда и обувь и мундиры захватывались партизанами , как трофеи.

Продолжение следует...