Если пришел в альпинизм, придется стать путешественником, философом, поэтом и экстремалом

Если пришел в альпинизм, придется стать путешественником, философом, поэтом и экстремалом

Летопись сахалинского альпинизма 1998 - 2012

Мое первое заочное знакомство с горами и альпинизмом произошло в 1995 году.

Я был на рыбном промысле у побережья Камчатки и Курильских островов, и в руки попала книга "Траверс" - о восхождении команды советских альпинистов в Гималаях на горный массив Канченджанга. Это было в свое время рекордное восхождение. Наши ребята прошли тогда эту гору вдоль и поперек.

Чтение о траверсе Канченджанги было семенем, которое потом дало свои всходы.

На стену своей студенческой общаги во Владивостоке я прилепил фотографию из газеты, на которой альпинист карабкался вверх по льду. Это был образ крутого парня, который мне нравился, он был словно из той книги, прочитанной в море.

Однажды во Владивостоке прогуливаясь по набережной я случайно стал свидетелем соревнования по технике ледолазания. Ребята-альпинисты были именно такими, как на той моей картинке.  Подошел к ним, спросил - как начать заниматься.

Через неделю уже тренировался на скальном тренажере в спортзале политехнического института.

Когда пригрело приморское солнце, мы очень веселой студенческой компанией на электричке ездили с ночевками на екатериновские скалы под Находку. Там осваивали техническое лазание по горному рельефу. Несмотря на ночевки в палатках, песни под гитару у костра, это было только скалолазание. Настоящий альпинизм у приморцев начинался в конце апреля. Для того, чтобы попасть в горы, нужно было как минимум раздобыть денег. Я тогда зарабатывал тем, что чинил пишущие машинки. За совсем короткое время накопил на снаряжение и на путевку на горный кряж Баджал, находящийся в северо-восточной части Хабаровского края.  Путевка путевкой, а добираться до Баджала непросто. Сначала на поезде несколько суток ехали за Комсомольск-на-Амуре. Потом пешком двухдневный поход вверх по реке Герби до альплагеря на озере Омот.

Так случилось, что я ехал на поезде один, а в Комсомольске, пока дожидался своих, познакомился с местным турклубом. На всякий случай в подробностях узнал все про дорогу до лагеря. Местные рассказали, что там много снега, идти можно только на лыжах. Они снабдили меня туристическими лыжами. В поселке Герби в пять часов утра вся альпинистская братия вывалила из поезда и двинула вверх по реке. Я единственный был на лыжах. Хабаровчане шли в болотных сапогах, а владивостокцы в туристических ботинках бежали по берегу реки, иногда пересекая ее по льду. Я же на своих лыжах, наступив на льдины, уходил в воду по пояс. Вечером пришлось сушиться и отпаиваться спиртом.

Первые впечатления от настоящего альпинизма были ужасные - каждодневные подъемы в гору с тяжелым и не очень рюкзаком по глубокому Баджальскому снегу давались тяжело.

Но к концу двухнедельного мазохизма я вдруг начал получать от этого наслаждение. Пришло  какое-то осознание своего присутствия в этом абсолютно диком и почти безжизненном мире который находится НАД.

Особенно это понимание приходит в поезде, когда ты возвращаешься домой. Еще немного греет душу мысль о полученном третьем спортивном разряде по альпинизму и опыте, приобретенном на восхождениях.

Я вернулся домой в Южно-Сахалинск  после первого Баджала, окончания университета и первой работы в промышленном альпинизме на авторазвязке Владивостока. Это был кризисный 1998 год. Я активно начал искать земляков-альпинистов. Их оказалось совсем немного.

Я познакомился с Женей Семеновым, который только вернулся из поездки на Камчатку, где со своим другом Димой Потапьевым совершил восхождение на вулкан Ключевская сопка.

С Семеновым мы начали придумывать маршруты для вылазок в окрестностях Южно-Сахалинска. В турклубе "Бумеранг" занимались ребята, которые помаленьку стали принимать участие в наших восхождениях. Снаряжения было крайне мало, и оно было совсем простое – стальные крючья, молоток, рыбацкие фалы вместо альпинистских веревок, самодельные обвязки. Сначала была освоена луговская скала за Домом инвалидов.  Я по нескольку раз в неделю бегал туда тренироваться. Потом освоили Хомутовские скалы – они немного масштабнее. Потом  пытались лазить на пике Чехова. На вершине горы есть несколько невысоких скал. Но всего этого было мало, и мы сделали попытку построить скалодром в одной из городских школ. Полазив по нему несколько раз, мы оставили эту идею. Тогда мы пытались делать все, что получится, планомерной стратегии развития альпинизма не было. Евгений Семенов предложил создать Сахалинскую федерацию альпинизма.

Пришла зима 1998-1999 года. Мы обнаружили замерзшую гигантскую сосульку в Южно-Сахалинске в районе Федоровки на водонапорной башне и отважно собрались ее покорять.  У нас были обычные, так называемые ВЦСПС-овские, дюралюминиевые ледорубы и ледобуры. За несколько часов попыток удалось подняться на полтора метра. Оказалось, что ледорубы не держатся в вертикальном льду, алюминиевые буры не хотят вкручиваться в плотный лед из пресной воды.

Побежденные поехали по домам.

Но это было только начало сахалинского ледолазания. С Женей Семеновым, Леней Музыченко и Димой Потапьевым мы придумали приспособления для покорения Федоровской сосульки. Нашли несколько титановых ледобуров - они входят в лед, как в масло. Их, конечно, было мало - тогда мы нарезали отверстие во льду титаном, а потом закручивали алюминий. Изготовили два ледовых молотка из укороченного ледоруба и скального молотка, которые можно было забивать в лед и с помощью лямок удерживаться на них. С такими приспособлениями нам удалось совершить восхождение на Федоровской ледовой башне.

Мы старались привлекать к новому, только появившемуся в городе, спорту как можно больше желающих из туристов. За зиму буквально научились бегать по вертикальному льду.

Не оставались без нашего внимания и сахалинские горы. Самая интересная и ближайшая гора - Жданко. Всего 150 км от Южно-Сахалинска на север. Вы спросите – а почему другие горы не достойны альпинистов?

Но стоит только увидеть Жданко, и вы поймете о чем я говорю. Есть некая эстетика в альпинизме, о которой не всегда принято прямо говорить. В некоторых описаниях маршрутов, например, говорится: вершина имеет красивую пирамидальную форму. Гора для альпиниста всегда имеет определенную форму, которая формирует образ горы, имеющей свой характер. Жданко - именно та гора, о которой можно сказать, что она красива, она возбуждает у альпиниста желание, она может подпустить, а может наказать. Причем зимняя Жданко и летняя – совсем разные. Так случилось, что в нашу первую попытку, мы не смогли дойти до вершины. Спускались с горы и не нашли в темноте лагеря. Пришлось ночевать в сугробе. Конечно же, тогда я решил во что бы то ни стало взойти зимой на вершину Жданко.

Все твориться в мире по образу и подобию. Имеющийся опыт участия в соревнованиях в Приморье я предложил применить на Сахалине.

В марте 1999 года прошло первое соревнование по ледовой технике альпинизма в Южно-Сахалинске. Не помешали ни  небольшое количество участников, ни недостаточность опыта, ни ограниченное снаряжение.

Несмотря на все это, соревнования удались. Было ощущение праздника и состязания, спортивного интереса. Вместе с подготовкой к соревнованиям мы готовились в выезду на Баджал. Нами руководил спортивный интерес. Хотелось ходить в большие горы, на сложные маршруты. А для этого нужно было получить спортивные разряды.  Только при получении первого разряда по правилам Федерации альпинизма России спортсмен получал возможность свободно ходить в горах без инструктора.  Конечно, на требования безопасности иногда закрывали глаза - никто тебя на аркане вниз не потащит. Но рост «по правилам» в альпинизме более выгодный - спортсмен получает возможность учиться. Эта учеба для нас, сахалинских альпинистов, была возможна только в приморской альпинисткой структуре. Своей  у нас тогда еще не было.  Вот поэтому в 1999 году уже втроем  мы готовились на Баджал.

Возможностей для тренировок на больших горах на Сахалине предостаточно. Мы всю зиму совершали восхождения на пик Чехова. Вверх шли пешком, вниз - на горных лыжах.

Наконец наступил апрель, и вот мы плывем на пароме через Татарский пролив к горам Баджала. Альпиниада 1999 года прошла в рабочем порядке. Мы с Женей Семеновым работали в группе разрядников, а Леня Музыченко в группе новичков зарабатывал третий разряд.

Из дневника: Переход на  следующий  день,  и  мы   снова  в ожидании грядущего восхождения корпим над картами и схемами,  зубрим описания,  в пятый раз переспрашивая друг у друга  о   количестве веревок, закладок и крючьев на завтрашний маршрут. Однако во мраке снежной пурги маршрут разглядеть так и не удалось,  и слава богу, подумал я, когда все повернули домой. От этого похождения  у  меня осталось единственное хорошее впечатление о вкусной и здоровой пище. Но мы не привыкли отступать,  и уже на следующий день  шустро  поскакали  повторять   попытку. Внезапно  погода сжалилась, и Клевер весь в своей красе распрекрасной предстал пред нами.

- Куда прете?!?-орет Красный ,- вы,  что  Клевера   не  видите,  болваны!?  -Все  нормально,  вот он, - отвечает Юра, идущий впереди, и кивает на вершину, у которой по-моему другое название.

- Да вы что, смеетесь надо мною! Зарчиков! Покажи мне Клевер! 

- Ну наверно вот он,- отвечаю  и, ничего  не  понимая, указываю в сторону неопределенно.  - Как так - наверно?  ХА-ХА-ХА!   Где?!

- Ну да,  конечно! Где же вам здесь правильный ромб найти,  Зарчиков, ты видишь?! - обращается ко мне Красный, сверкая глазами.- Ну, поскольку Клевер между Ермолаева и Фрегатом,   да?  А Фрегат, скорее всего, вот,  то Клевер  одна  из  этих  двух  вершин,   а  поскольку  та  вершина выше,  то она наверно и есть Клевер. Вот. 

-Ну убедил, а где наш маршрут?

-А пес его знает, где он

-Да как же, ромб видите?

–В упор  не  вижу,-отвечаю. 

-Чего-то нету тут ромбов,-отвечает Юра.  -

Да вы что на измор меня взять хотите!!!-нервничает Красный,  размахивая руками,  при этом небезопасно сотрясая  тяжелым гривелем.- Какой вам тут к черту ромб, видите основание пирамиды?

-А-А-А,-наконец радостно кричит Юра,- Это, стало быть, тот треугольник-этакая блямба под вершиной.

- Да, конечно,-  киваю  в ответ,   сам при этом ни хрена не соображая. 

-Ну так вот,  подромбом серп... Объяснив, наконец, подробности маршрута, Красный гонит всех дальше.

По возвращении с Баджала сосулька на Федоровке растаяла, но мы продолжили активно заниматься скалолазанием. И в июне провели на Хомутовских скалах первые соревнования «Домбайские связки».

В январе 2000 года Евгений Семенов зарегистрировал Сахалинскую федерацию альпинизма. Теперь мы могли уже официально проводить соревнования  и присуждать разряды. Однако уровень наших скалолазов и ледолазов пока не соответствовал спортивному. Поэтому Баджал  был обязательным для всех нас мероприятием, к которому готовились сами и готовили новичков.

Зимой 2000 года начали осваивать ледопады в бухте Тихая. Они расположены как раз под началом гребня горы Жданко. К этому времени людей, интересующихся и принимающих участие в скалолазании и ледолазании, на Сахалине стало больше. Кто-то из активных спортсменов не жалел денег, покупая снаряжение. Поэтому, когда мы организовали соревнования на Тихой по ледолазанию, то они уже проходили в два этапа. Соревновались в скорости и технике ледового лазания в связках.  

А на вершину Жданко к концу зимы в 2000 году мы все же забрались по южному гребню. Сложность зимнего Жданко в том, что у него очень долгий подход к подножию и, как правило, там глубокий снег. И сам хребет очень длинный. Нужно очень рано встать, чтобы успеть дойти от подножия по хребту до вершины и успеть вернуться обратно. Есть один участок перед самой вершиной, где необходимы кошки и веревка. По всем этим параметрам зимний Жданко можно отнести к 1Б категории сложности.

В конце апреля отправились на Баджал командой из пяти человек. Двое осваивались в группе новичков, остальные были разбросаны по отделениям разрядников. В 2000 году как новичков, так и разрядников набралось на несколько групп. Столько народу на Баджале давно не бывало, и тренеры-инструкторы приняли решение провести чемпионат Дальнего Востока по альпинизму на Баджале. Сахалинское отделение тогда заняло первое место.

Надо сказать, что активное занятие таким видом спорта как альпинизм, организовывает много людей. Вокруг нас стала образовываться большая семья.

Альпинизм - это экспедиции в большие горы на разных континентах, поэтому приходили и любители путешествовать, и интересующиеся путешествиями других. Альпинизм - это серьезный спорт, который предполагает  огромные физические нагрузки. Поэтому приходят желающие заниматься спортом. Альпинизм - это мир с иной реальностью, мир с другими правилами выживания. Поэтому приходят философы и поэты. Альпинизм - это риск. Приходят экстремалы. Но если ты пришел в альпинизм, то тебе приходиться становиться и путешественником, и философом, и поэтом, и спортсменом, и экстремалом.  Ничего нельзя выкинуть. Можно выкинуть только самого себя из альпинизма. Конечно, не все остаются. Но интересовалось тогда очень много людей.

Я уже не припомню всех соревнований, которые мы проводили в 2000 году, помню, что это был год, в котором мы впервые отправились в большие горы. И для меня эта попытка вышла крайне неудачной.

 Я планировал совершить восхождение в Фанских горах в Таджикистане. Выехали мы на машине, и она просто не выдержала наших дорог. Добрались мы только до Узбекистана.

Пока я испытывал судьбу на российских дорогах, Леня Музыченко и Женя Семенов совершили восхождение на Алтае на гору Белуху. Это классический маршрут второй категории сложности.

В 2001 году я отправился на Алтай и совершил восхождение по тому же маршруту с парнем из Новосибирска, которого встретил у подножия, и с собакой лайкой, которая привязалась и прошла весь путь до вершины, несмотря на опасность.

Из дневника «Где-то на середине склона к нам прямо по льду поскакал пес. До этого он забирался по скале, а когда пытался подойти к Ваниной связке, они его скидывали. Однако пес далеко почему-то не летел, а снова и снова догонял их, но отстал и теперь решил присоединиться к нам. Мы повторили попытку избавиться от него, и удалось прогнать собаку на скалы. Однако он, паразит, полез по скалам, словно овца горная, и когда до верха оставалась одна веревка, опять прицепился к нам на станцию. Толкать его вниз было негуманно, собака упорно отказывалась куда-либо идти. Наверху показались люди, они с презрением смотрели на наши издевательства над бедным животным. Тогда какой-то мужик стал орать, что он сейчас спуститься к нам и заберет псину, а после спустит ее. Мы согласились, но вдруг пес полез соло. Растопыривая свои собачьи когти и вонзая их в фирн, он карабкался по крутому склону, не зная страха и упрека! Вылез на вершину и был принят живущими там альпинистами.»

Вернувшись с Алтая я получил предложение на станции туристов преподавать горный туризм у ребят, занимающихся по программе подготовки гидов на Сахалине. Итогом занятий должна была быть экспедиция всей группы на хребет Кодар. Он находится в Забайкалье, на севере Читинской области. Его наивысшая точка - пик Бам, высотой 3000 метров над уровнем моря. Про Кодар говорят, что его горы очень похожи на Альпы. Занятия у группы проходили два раза в неделю. Для наглядности и практики решено было строить ледовый тренажер. Нашли место на улице Крайней. На  территории какого-то заброшенного муниципального завода была интересная полуразрушенная конструкция, которую с наступлением ночных морозов мы начали заливать водой.

К тренировкам на скалах, восхождениям на пик Чехова добавились каждодневные работы по заморозке сосульки. Как только появился лед, начались занятия по ледолазанию. В январе 2002 года провели соревнования по ледовой технике альпинизма на искусственном ледовом рельефе на ул. Крайней. Несмотря на городскую сосульку, никто не отказался от поездок на естественный лед на Тихой и участия в соревнованиях, которые начали входить в традицию.

Альпинизм на Сахалине в начале 2002 года стал уже популярным во всех своих проявлениях – скалолазании, ледолазании, восхождениях на сахалинские горы и планами на большие горы. Народ крепчал и прибавлялся в количестве.

 Тут хочется сделать небольшое отступление.

Всё-таки Сахалин далек от больших гор. Взрастив на сахалинских сопках одного очень крутого парня Дениса Урубко, остров его потерял. В середине девяностых вместе с Леней Музыченко Денис бегал на пик Чехова. Потом сделал вылазку на Камчатку, совершив зимнее восхождение на вулкан Ключевская сопка (4800  метров).  Потом учился во Владивостоке на актера, занимался в приморском Альпклубе, как мы отправлялся в мае на Баджал.

Ключевым поворотом в его жизни стал призыв в армию в спорт-роту по альпинизму в Казахстане. Отслужив, он остался в ней простым прапорщиком, занимаясь в сборной Казахстана по альпинизму под руководством тренера Ервандта Ильинского.  В 1999  году Денис забрался на Эверест без кислорода. Это был единственное восхождение без кислорода в том году. Дальше Денис не вылезал из Гималаев, проходя вершину одну за другой, ставя все новые и новые рекорды.

Я общался с Денисом заочно, через Леню Музыченко. Благодаря этому знакомству в феврале 2002 года я отправился на спортивные сборы в горный район Казахстана Туюк-Су.

Из дневника: Чимбулак ударил яркими красками горнолыжного курорта, как только я вылез из такси. На какое-то время альпинизм выскочил из головы затмленный прелестями слаломного катания. Море молодежи в разноцветных современных нарядах активно кайфовало, сверкая новенькими россиньелами и капперами. Широченная отполированная трасса дышала мелькающими телами, вращающимися бугелями и канатками. За столиками в открытом кафе  расслаблялась почтенная горнолыжная публика. Желание скатится хоть разок потащило в прокат, однако цены на столь безобидное занятие вернули к суровой альпинисткой действительности.

Нацепив плеер на уши, я побрел вверх по дороге к вагончикам САВО. Вокруг под ярким солнцем и синим, синим небом сверкали остроконечные пики Заилийского Алатау. Внутри пела душа, резонируя снаружи мелодичным набатом Металики. Шагать было весело и легко. Однако, опасность подкралась незаметно, в виде Ерванда Тихоновича Ильинского, мчавшегося на джипе во всех парах, из-под колес которого я едва успел выпрыгнуть. Некоторое время спустя я был пронзительно проинструктирован Ильинским по поводу прослушивания плееров, после чего у меня до конца сборов пропало желание надевать наушники.

Осилив, наконец, последний км и выйдя к жилищу сборной Казахстана по альпинизму, я  встретил долгожданного Дениса Урубко. Гостеприимство земляка не имело пределов. Приняли, накормили и чуть было спать не уложили. В столовой было тепло, уютно, вкусно и весело. Ильинский рассказывал про свои похождение в горах Антарктиды. Я рассказал Денису о своих горестях: мои напарники из Владивостока, с которыми мы планировали лазить четверки не приехали, и теперь я не знаю с кем пойду на такие маршруты.

К тому моменту я уже был готов совершать сложные высотно-технические восхождения. Мы ходили маршруты до 3Б категории сложности. Одновременно я рассказывал Денису о сахалинском альпинизме, о наших победах и проблемах. А проблемы, как правило, это нехватка средств на снаряжение, на экспедиции. Денис подарил мне классный манараговский ледовый молоток и несколько карабинов. В этой же поездке я познакомился с Константином Ляпуновым – работником фирмы «Азия-Туризм». Он предложил нам – сахалинцам поволонтерить в базовом лагере у подножия Хан-Тенгри. Вознаграждение за работу – возможность подняться на вершину Хана. У нас появилась возможность проверить себя на очень серьезной и высокой горе. Хан-Тенгри в альпинистких кругах славиться своей непредсказуемостью, суровостью и красотой.

Вернувшись из Казахстана, я  поговорил с Леней Музыченко – и мы решили не упускать этот шанс. Между тем мы продолжили активное участие в спортивной жизни родного острова. В этом году Баджал не состоялся. Приморцы заменили его массовым выездом на Алтай в район Актру. 

Мы готовились на Хан. Вместе со своими учениками я бегал по скалам, сопкам и льду. Весна не прошла без традиционных связок в бухте Тихая. Найденный летом недалеко от Тихой водопад, превратившийся зимой в ледопад, тоже стал объектом наших тренировок. Наша команда из Южно-Сахалинска отправилась в гости в Александровск-Сахалинский, где на мысе Жонкьер прошли областные соревнования по ледолазанию.

Наступило лето, мы перешли на скалы. Тренировки, тренировки. И вот долгожданный отъезд в Казахстан. Я, Музыченко и Александр Булышев отправляемся поездом в Алма-Ату. По дороге я умудрился отстать от поезда в Чите и добирался до Алма-Аты автостопом. Друзья, конечно же, ворчали на меня, а я был рад этому дополнительному интереснейшему путешествию. 

Но вот мы в горах. Сначала несколько дней в акклиматизационном лагере на 3000 метрах. Потом вертолетом - к подножию Хана на ледник. От нас до вершины почти  3000 метров высоты. Разбиваем лагерь. Впервые каждый из нас болеет горняшкой (горной болезнью-прим. Авт).  Работаем. В лагерь каждый день прибывают иностранцы. Мы наблюдаем за ними. Иногда удается выйти на акклиматизационное восхождение.  Сначала первый лагерь. Спуск. Ждем несколько дней, подъём во второй лагерь на 5400 с предварительной ночевкой в первом лагере. Спуск.

Из дневника По обыкновению, после спуска у подножия горы переодеваемся. Осталось пересечь ледник, и мы в базовом лагере. Попробовали ледниковой водицы – вкуснота! Я сижу на бауле и жду, пока Лёня пакует свой. Вдруг щелчок. Наблюдаю, как со склона напротив срывается карниз и, набирая скорость, несется вниз, увеличиваясь в размерах.

- Лавина, - говорю Лёне, - смотри какая красивая!
- Брутальная! - заценивает он
- Смотри-ка, она сюда прёт!
- Однако, тикать надо!
- Да не надо, не дойдет!? – с сомнением отвечаю.
-Бежим блин, а то накроет, - кричит Лёня, и, бросая фирменный рюкзак фирмы “Campus”, купленный в магазине “Евроспорт”, несется сломя голову по морене.
- Да, действительно, - бормочу, и несусь вслед за ним.

Пробежать успеваем около 100 метров. За нами следом, закрывая собой свет божий, несется огромная снежная стена. Помню как в последний момент подумалось, что не может так нелепо закончиться жизненный путь, а с другой стороны - щас накроет и все, и никто не спросит, и никто не узнает… В последний момент падаем и, прикрыв головы руками, ждем. Смеркалось. Облако снежной пыли проносится над нами, изрядно присыпав мокрым снегом. Жизнь прекрасна!

Возвращаемся в лагерь, нас приветствуют, как вернувшихся с того света. Слов не хватает передать последние переживания. Оказывается, нас наблюдали из лагеря и даже сняли на видео наше бегство от лавины. Хо-хо! Теперь-то мы суперзвезды!

Чувствуем себя прекрасно. Полны сил. Решаем с Лёней, что в следующее окно выходим на штурм вершины. Вдруг прилетают к нам старые поляки, которые предлагают за небольшие деньги совершить заброску во второй лагерь. Учитывая свое финансовое положение, соглашаюсь. За один день поднимаюсь на 5400 и спускаюсь на 4100 – в основной лагерь. Через день втроем – я, Лёня и американец Зак выходим на штурм. Первая ночевка в первом лагере. Вторая на 5400 во втором лагере. В палатке обнаруживаю обморожение второй степени на большом пальце. Решаю продолжать восхождение. На следующий день поднимаемся на плечо  пика Чапаев - 6100 метров. Высота дает знать – идти тяжело, дышать ужасно трудно. Страшная слабость. Кое-как добрели до снежных пещер на перемычке под вершинной башней. Отсюда еще километр по высоте до вершины Хана. Утром становиться ясно, что идти не сможем. Однако американец бодр и уходит на вершину один.

Из дневника: После спуска на перемычку, еще часа два блуждал по ней в пути к пещерам, где остановились мои друзья. Пещеры оказались киргизскими, т. е. выкопаны киргизскими альпинистами, приходящими сюда с юга. С юга ходить опасно, поскольку существует реальная опасность срыва нависающих над маршрутом карнизов и серпов. Пещеры вырыты неудачно, прямо над ними возвышаются огромные сераки, если они вздумают обвалиться, нам хана. В пещере место на двоих, выемка для кухни и проход. Заг любезно предлагает спать в проходе, тем самым спасая меня от сквозняков – с моим тухлым спальником на полу особо не расслабишься. Условие американца – я должен сходить пипи перед сном, чтобы не беспокоить его ночью. Пытаемся ужинать, но с трудом. В меня лезет только чай и сгущенка. Завтра никуда не хочется идти. Однако Заг настроен решительно. Укладываемся спать. Натягиваю на спальник все, что можно – использую все шмотки, которые имею. Получился мутант – снизу одетый в штормовку, сверху - в пуховку. Лёне такие приготовления не нужны. У него замечательный спальник, фирмы “Campus”. Не страшны холода и влажность, свойственные пещере.

В сумерках в лагерь спускается Денис Мить. Он сегодня поднялся с первого лагеря. Во парень дает! Однако, настроение у Дена не праздничное, его колбасит не меньше, чем нас. Ден заваливается в соседнюю нору, завалив рюкзаком вход, засыпает. Ночь оказалась не настолько страшной, как представлялось. Однако спать не удаётся, можно лишь дремать и ловить ночные глюки. Утром Заг вышел на штурм, а мы с Лёней и Денисом гоняем чаи. Ребята решают уходить вниз. У меня в груди теплится надежда, что завтрашний день принесет удачу, и, возможно, появятся силы. Но опытный Денис разбивает предположения, рисуя истинную картину: если я пойду на гору, палец мой окончательно отмерзнет, и, возможно, с ним придется расстаться, это первое. Второе - это то, что сидение на такой высоте уже не прибавляет сил, и если чувствуешь, что вершина не по плечу, значит, нет смысла рыпаться. И третье - одному опасно.

Мы возвращаемся вниз. Я вернулся на Сахалин с черненьким пальцем. Хирург отрезал черноту, заставив ходить в тапочках и два раза в день делать перевязки.

В августе, ко времени моего возвращения с Тянь-Шаня с обмороженным черным пальцем, стало известно, что экспедиция на Кодар с группой, которую я готовил с прошлого года – отменяется из-за нехватки денег. Во всей группе была одна девушка, которая отважно решилась поддержать мою инициативу  - поехать на Кодар за свой счет. В начале сентября вдвоем с ней отправились в Забайкалье. Экспедиция была приурочена к протесту против строительства на острове Симушир могильника для радиоактивных отходов. Это перекликалось с маршрутом экспедиции, проходящим через урановые рудники Гулаговских лагерей. Именно на Кодаре был добыт уран для первой советской атомной бомбы. Главной задачей экспедиции было восхождение на пик Бам – самую высокую гору Забайкалья.

Были две вещи которые усложняли нашу маленькую экспедицию. Первая – осень. Все нормальные альпинисты ходят на Кодар летом. Осень в горах – это уже практически зима. Вторая сложность была в моей напарнице. Женя Дудник, несмотря на усиленную подготовку, в горах была впервые. Каждый шаг ей давался непросто. В альплагерях начинают  ходить с 1Б, а тут сразу для нее 3Б. Я, конечно, надеялся на свой опыт.  Но не помогло. Мы не дошли до вершины. Устали так, что с большим трудом спустились вниз и едва доползли до палатки. Я помню, что оба очень сильно расстроились от неудачи. Весь следующий день молча сидели и смотрели на гору. Я уже ни на что не надеялся, и вдруг Женя произнесла «Надо обязательно пробовать еще раз».

Из дневника Евгении Дудник

«Спали очень беспокойно, плохо. Заставляли себя заснуть с 21 часа. Постоянно просыпались, пялились на часы, смотрели небо. Все в порядке – звезды. Саня проснулся в 4:20, на будильник не надеялись. За бортом минус и огромные звезды, прямо над палаткой Орион, вокруг горы и ни души, ни звука, жуть.

Прочь тяжелые мысли, сами выбрали свою судьбу! Надо чего-то съесть, попить горячего чаю, но вчера вечером закончился бензин, вот засада. Все в порядке, Саня на сухом горючем довел ледниковую воду до кипения, и у нас был чай. Вместо сухарей долбили соевое мясо, ели печень минтая, жуткий завтрак, но главное - калорийный. Собрали свой прожиточный минимум – железо, перекус, фотоаппарат, веревки, схему подъема с фоткой и дернули. Все, что вчера вечером было мокрое, утром смерзлось напрочь! Башмаки не впускали в себя сначала, а потом было все по-боку. Рюкзак, палки и вперед! Вышли в 6:10 со звездами. Сначала осыпь, через час подъема оставляем палки, связываемся, поднимаемся по снежному кулуару. Снег замерзший, солнышко еще не вышло. Шли неплохо по насту. Расцвело, стало тепло, небо чистое. Далее Саня стал искать путь по описанию: от кулуара влево и траверсом, под первую стену. Доползли. Потом опять влево и траверсом. И снова - станции, крючья, закладки, перила готовы, пошел. Прошли каминчик с корочкой льда, стеночки различной сложности и подгреблись ко второй главной стенке, от которой по описанию вправо и вверх. Снег совсем раскис, проваливались глубже, чем по колено, вымокли, но жаркое солнышко согревало. Прошли снежный кулуарчик, догреблись до снежного каминчика со множеством выступов и зацепок.

Преодолев камин, возникла легкая радость, которую мы старательно скрывали, делая суровые лица, работали дальше и, наконец, вышли на гребень. Снег здесь был холодным, рыхлым, западный склон оказался суровым и абсолютно зимним. Веревка тут же обмерзла, жумар не работал. За огромными валами метрах в десяти нас ждала вершина! Победа! Время – 14:55, погода отличная»

В апреле 2003 года  в Китай отправляется первая Сахалинская Гималайская экспедиция в составе - Евгений Семенов, Дмитрий Потапьев и Владимир Грышук. Ребята едут автостопом по Китаю до столицы Тибета, а потом делают разведывательные выезды к подножию Эвереста, а затем к Шиша-Пангме. Экспедиция имеет в основном рекогносцировочный характер, однако ее участникам все же удается подняться на некоторые вершины в китайских Гималаях. По словам Жени Семенова, это шеститысячники с перепадом высоты от подножия до вершины около пятисот метров.

Из дневниковых записей Владимира Грышука: Сегодня Эвереста я не увидел, на его месте стоит огромное мутное облако. Оттуда на монастырь накатывает то волна пыли, то волна мелкого снега. Надеюсь, ребята отлеживаются, если с вечера хорошо закрепили палатку. Если нет - Будда им не простит. Даже писать неохота, до того я сейчас с ними в неравном положении.

С утра, как обычно, съел куксу на молоке и полез в гору над монастырем, чтобы не терять форму. Кое-где меж валунов растет эфедра, кустарник такой низкий. Тоже в чай добавляем, ее много в Тибете. Женя говорит, что если эфедру долго варить, выпаривать, то останется кристалл. Это наркотик, эфедрин, на нем, если не ошибаюсь, "сидел" Марадона.

Мне хорошо в монастыре, даже кайф ловлю. Хорошо побыть одному. Тут много оставленных людьми или разрушенных маоистами монастырей - судя по микрокомнаткам-кельям. А я тронутый по людской разрухе и запустению. Как, простите за сравнение, Пушкин по запустению в природе, по поздней гнилой осени (не золотой, как многие думают до сих пор). И то, и другое показывает относительность бытия, заставляет задумываться об истинных ценностях и – жить. Жить!  Поэтому мы здесь, в Гималаях.

Это я на горе над монастырем сидел, размышлял. Смотрю вниз — джипы подвалили. Разогнался по сыпухе, поехал вниз зигзагом, как на сноуборде. Туристы ступой Будды любовались, скучали, услышали шум с горы — к ним йетти в камуфляже летит, обрадовались. Спустился, достал из палатки мороженую баранью ногу, захожу к ним в "буржуйку", начинаю ее ножом строгать как ни в чем не бывало. Два джипа, две  пары. Канадец с пухлой смешливой дочкой и супруги-немцы из Дортмунда. Пофотографировали тучу из пыли и снега (Эверест) и уехали. Вот и все впечатления, не позавидуешь. А я на двух старых кедах - резина лучше аргала горит - пошел варить суп на два дня. Монахи костер окружили, пялятся: что за нищета приехала? Не видали мы таких...

- Да, я нищий! А ну пошли в жопу! – прогнал их от костра.

Вчера в кузове самосвала уехали в Шигар супруги-голландцы, норвежец, шотландец Пол - мой приятель, еще один. Утром уехал последний англичанин-автостопщик. На весь отель-буржуйку я один. Тоскливо, думаю о товарищах на Горе.»

Осенью 2003 года решено было строить в Южно-Сахалинске большой ледодром.  Городской парк разрешил нам для этого использовать осветительную вышку на стадионе Космос. Нашлись и спонсоры. Банк «Долинск» выделил небольшие средства на покупку заливочного оборудования.

В работе принимал большое участие клуб "Бумеранг". Ребята из клуба с большим энтузиазмом создавали «нашу сосульку». К концу зимы вышка покрылась разного рода материалом, на котором, как предполагалось, будет происходить намораживание льда.  Появились на вышке и искусственные карнизы, создающие дополнительные трудности для ледолазов. В середине декабря наконец начались морозы. Заливку приходилось производить ночью. 

Днём процесс был неэффективный, иногда даже с отрицательным результатом. Назначались ночные вахты, в которых ребята следили за поливочным процессом. Часто случалось замораживание шлангов, и тогда приходилось останавливать работу, отогревать шланги и подключать вновь. Надо сказать, что процесс  сосулькостроения ничуть не легче сложного высотного восхождения, где тратишь неимоверное количество сил, рискуешь жизнью, не спишь ночами. Другое дело  - заливать каток, что находился на стадионе Космос. Кстати, каток уже был залит, и мы этим пользовались – в свободное от работы на сосульке время катались на катке, благо, что могли бесплатно пользоваться прокатными коньками.

В новый 2004 год альпинисты Южно-Сахалинска вступили со своей собственной 20 метровой городской сосулькой с двумя карнизами.

Благодаря доступности ледодрома, занятия на нем проходили почти каждый  день. В зимний сезон 2004 года на ледодроме  в январе провели открытие, в феврале - первенство Южно-Сахалинска по ледолазанию, а в начале марта - первенство по ледовой технике альпинизма. Последнее проходило в суровых погодных условиях – была сильная метель. Связки проходили сложный техническо-ледовый маршрут. Соревнование пришлось приостановить. День закончился, прежде чем вторая связка успела пройти весь маршрут.

В 2005 году Данила Волосович – молодой спортсмен из клуба «Бумеранг» сделал удачную попытку взойти весной на Эльбрус. Весна суровое время года для восхождения на Эльбрус. К тому же Данила практически не имел опыта восхождений кроме горы Жданко. В том же году Евгений Семенов едет на Камчатку и в составе команды камчатских альпинистов совершает восхождение на Ключевскую сопку и Камень.

В это время меня не было на Сахалине. Альпинисты и скалолазы острова занимались тогда в трех объединениях. Клуб "Бумеранг" собрал, пожалуй, больше всего людей, но это были в основном самые юные участники клуба, занимающиеся под руководством Вячеслава Козлова, Данилы Волосовича и Евгения Коновалова. Второе направление возглавлял Максим Кузнецов, только что приехавший из Сибири на временную работу в Южно-Сахалинск горный турист. Тут ребята были постарше, в основном студенты и взрослые, желающие заниматься горным туризмом и ходить в серьезные походы в больших горах. И третье направления возглавлял Евгений Семенов, у которого под эгидой «Федерации Сахалинского альпинизма» занимались ребята самого разного возраста. Под руководством Жени был построен скальный тренажер в девятой школе в Южно-Сахалинске.

В 2006 году в клуб Бумеранг построил скальный тренажер в школе N 10. Данила Волосович и Евгений Коновалов проводили регулярные занятия с молодежью по скалолазанию.

В том же году  Евгений Семенов на Камчатке покоряет вулкан Шавелыч.

В 2007 году Семенов совершает восхождение на Чо-Ойу в Гималаях в составе экспедиции московской команды альпинистов.

В 2008 он едет на Аляску и совершает восхождение на гору Мак-Кинли – самый северный шеститысячник планеты.

Следующие годы Семенов продолжает совершать восхождения на Аляске. Он покоряет гору Фаракер в июле 2009, а в августе - вулкан Хантер.

В 2010 году все с той же московской командой долгожданная Шиша-Пангма и наконец Эверест.

2011 год та же команда. Высочайшая вершина Южной Америки Аконкагуа.

Каждое восхождение Жени Семенова - это отдельная история достойная подробного рассказа. Но Женя не горит желанием рассказывать и писать. Он, вообще, человек – загадка. Я лично не всегда ему верю, когда он рассказывает о своих походах и восхождениях. Женя работает фотографом, и его работа видна в снимках в горах. Он и его команда в Гималаях, на Камчатке, в Южной  Америке и на Аляске, и даже в Антарктиде, повсюду горы и ничего кроме гор. Печально то, что кроме него из сахалинцев никто не занимается альпинизмом на таком уровне.

В клубе «Бумеранг» продолжает работать скалодром. Школьники и студенты занимаются скалолазанием и ледолазанием. Зимой регулярно проходят тренировки и соревнования на ледопадах в бухте Тихая, восхождения на Жданко, а летом - на скалах в пригороде Южно-Сахалинска. Любой желающий может прийти в «Бумеранг» и попробовать себя в скалолазании, ледолазании. Я прожил семь лет в Санкт-Петербурге, продолжал заниматься альпинизмом, ездил на Кавказ, в Крым,  однажды побывал в африканских горах Атлас. В прошлом году исполнилась давняя мечта – снять фильм об альпинистах. Фильм называется «По правилам Горного мира» и сравнивает людей, которые ходят в горы, и людей, которые живут в горах. Пытаясь осознать разницу между ними, я нахожусь в состоянии наблюдателя, но чувствую воздействие гор со стороны и тех, и других людей. Сейчас живу на Сахалине. Альпинизм бросать не собираюсь, но времени на него совсем не остается.

Евгений Семенов построил скалодром в городском парке Южно-Сахалинска, превращая его на выходные в аттракцион. Недавно я наблюдал в выходной день как прохожие – отдыхающие реагируют на скалодром. Вау! Классно пацаны придумали. Да ну на… я туда не полезу. «Доча, полезешь наверх?» – спрашивает папа у ребенка, и сам тоскливо смотрит на человека, стоящего на страховке. Как бы ни хотели к нему относиться наши отдыхающие в парке, а определенное влияние на людей он оказывает. И особенно на детей. Я вспомнил книгу, которую прочитал в море. То было семя, которое потом проросло. Этот скалодром и клуб «Бумеранг» сеют свои семена, которые скоро должны прорасти.

Подождем?

Этот текст я писал четыре года назад.  Денис Урубко стал часто навещать Сахалин и вместе с турклубом «Бумеранг» проводит много занятий с молодежью по альпинизму. Родился ледовый фестиваль, на берегу бухты Тихая, под склонами горы Жданко. Все больше и больше молодых людей пробуют себя в этом необычном виде спорта. Читают ли они книги об альпинизме, о первооткрывателях, об исследователях дальних уголков нашего мира? Я не знаю.

В прошлом году так случилось, что я летел в Москву и Денис Урубко летел в этом же самолете с ледового фестиваля. Удивительно, но мы оказались на соседних местах. Я рассказывал Денису о той части своей жизни, которая прошла с тех пор как мы познакомились в Казахстане. Денис говорил о своей жизни, о развитии альпинизма на Сахалине. Мне было интересно - как он чувствует себя на высоте, где почти нет кислорода - в зоне смерти. Тогда Денис предложил мне прочесть его книгу, которая лежит у его родителей, а потом отнести ее в клуб «Бумеранг». Я, к сожалению, так и не зашел к его родителям, не взял книгу и не прочитал. Может быть это сделали другие наши ребята?

Александр Зарчиков

10 апреля 2017, в 11:42 +8
Новости Сахалина и Курил в WhatsApp - постоянно в течение дня. Подписывайтесь одним нажатием!
Если у вас есть тема, пишите нам на WhatsApp:
+7-962-125-15-15
Другие статьи по темам
Прочее
Комментарии
Написано 10 апреля 2017, в 13:48
Круто!
+4
Написано 10 апреля 2017, в 14:40 Отредактированно 11 апреля 2017, в 08:56
Семенов просто запредельный врун. Как раз в описываемое в материале время (примерно 2000 год) я встречалась с ним и делала о нем материал. Слушала байки открыв рот. Потом стала расшифровывать диктофонную запись и, поняла, что Евгений врет, как дышит. Там были истории, как альпинист свалился с обрыва высотой 600 метров и сломал только палец. Мизинец. И про то, как один спелеолог застрял в пещере и его друзья кормили кашей из пипеток, а потом он похудел и вышел..... Или нет, он умер и его разрезали по кусочкам и вытаскивали из расселины. Ощущения от интервью были странные - вот человек согласился на встречу, пришел, зачем ему врать? Советовались с редактором, обсуждали. Решили дать материал, как есть. Разместили как рассказ Семенова от первого лица.
+5
Написано 10 апреля 2017, в 15:51
Любовь Барабашова, А ссылку можно?
+2
Написано 11 апреля 2017, в 08:55
sasch, нельзя, это было еще до всеобщей интернетизации. Газета выходила только на бумаге, сайта своего не было
+3
Написано 11 апреля 2017, в 10:28
Любовь Барабашова, Ага я таких персонажей много встречал... Такие истории народ в горах (о горах) несет))))
+2
Еще 4 комментария
Написано 10 апреля 2017, в 15:34
Ну любит человек иногда приукрасить, я с этим смирился, а бывает даже интересны его истории. Он остается человеком-загадкой, был во многих высотных экспедициях, фотографии его об этом говорят. Был он на вершинах Эвереста, Мак-Кинли, Чо-Ойу, и других пиков планеты или нет- никто доказывать не будет. Даже он сам наверняка не будет. Где то точно был. В этом он молодец.
+3
Написано 11 апреля 2017, в 13:04
Alexandr Zarchikov, Иногда вот такая трепотня самая лучшая психологическая разгрузка в тяжёлых маршрутах и не только в горы.
+2
Написано 11 апреля 2017, в 02:23
Александр! Спасибо, очень интересно и с классными фотографиями!
+1
Написано 21 декабря 2017, в 22:38
очень интересно!
Зачитался характеристик Е.Семёнова: запредельный врун, редкостный мерзавец...
Больше нравиться вот это от Л.Барабашовой: он странный.
Люба, привет! Мы работали с тобой в 2002 году, когда втроём шли три месяца в Тибет, ты нас публиковала: меня, Женю Семёнова и Диму.
Жека, это надёжный товарищ. Очень. Я знаю. Там, где было опасно и мы подпрыгивали от эмоций - он оставался флегматичным, спокойным.
Да, он "странный". Я считаю, что человек, который многого достиг в своей жизни - он имеет право быть "странным"
+1
Уважаемый гость, чтобы оставлять комментарии, пожалуйста, зарегистрируйтесь или войдите
Эмма М в Южно-Сахалинске: «Моя задача — избавить людей от депрессии»
Эмма М в Южно-Сахалинске: «Моя задача — избавить людей от депрессии»
«Снежный карнавал-2017» на «Горном воздухе»
«Снежный карнавал-2017» на «Горном воздухе»