Великая Победа и моя семья: ВСЕ ЛИ НЕМЦЫ ПЛОХИЕ?

Моя бабушка из тех, кто узнал о войне наутро после выпускного. Она с одноклассниками гуляла всю ночь по бескрайним полям Смоленщины, они пели песни, строили планы, кто куда пойдет поступать. И в один момент все перевернулось. Они завтракали у друзей, и маленький мальчик  прибежал с улицы, не смог перелезть порог хаты и так и остался на нем верхом, он плакал и кричал: «Война, война, война!»

Я обожала свою бабушку, я любила все ее истории. Знаете, она никогда не отзывалась плохо о немцах. Это странно, да. Но ей посчастливилось встретить хороших людей, которые смогли уберечь свой ум от общего безумия, ненависти. Ее хутор не раз оккупировали и захватывали. В их доме «гостили» немцы. Они кормили местных жителей вкусным настоящим хлебом и лечили раненых. Да, они устраивали обыски, и все документы (комсомольские, партбилеты) летели в топку – так они спасли не одну семью. Обычно фашисты за эти бумажки просто расстреливали русских. Намного страшнее, по словам бабушки, были свои же – те, кто перешел на сторону фашистов. Когда захватывали деревни, то немцы обычно выбирали кого-то из местных типа комендантом. И вот эти коменданты измывались над односельчанами как только могли. Моего прадеда они избили плетьми до полусмерти. Уже после войны бабушка встретила одного из этих комендантов в Ленинграде, он занимал какую-то хорошую должность. Но она доложила о нем куда надо, и его посадили.

А мой дедушка был танкистом. Однажды его отправили на разведку. Представьте, раннее утро, они с напарником заезжают на холм, который разделяет их отряд и лагерь неприятеля, и вдруг видят, что навстречу им поднимается фашистский танк (очевидно, с той же целью - разведки). Пушки направлены друг на друга. Конечно, мой дедушка тогда попрощался с жизнью... Но неожиданно пушка вражеского танка начала медленно поворачиваться вбок. Дед тоже убрал пушку с неприятеля. В итоге разведчики сделали свою работу и разъехались по своим лагерям. Никто никого не убил.

Наверно, в этих историях нет ни капли патриотизма. Но мы, дети перестройки, лишены этого чувства. Для меня важнее то, что люди в таких страшных условиях остались людьми, не побоюсь этого слова – личностями. Нельзя все делить на черное и белое. Есть много цветов и нюансов. Легко впасть в безумие, поддаться благородному гневу. Сложнее сохранить свое «я». Об этом писали многие: Толстой, например, когда Николай вдруг видит вместо вражеского офицера обычное комнатное лицо. Или Куприн в «Поединке»: воюют не люди, а государства, диктаторы. А что, если каждый откажется убивать, бросит свое оружие на землю? На земле никогда не будет войн.

И помните, Гитлер был не таким уж и плохим человеком - ведь именно он убил Гитлера             (это Саша Лях подсказал мне концовку).