Начальник треста - человек из легенды

В 1927 году началась деятельная разведка природных богатств Сахалина. Газета сообщала:

   «Всего в 1927 году на Сахалин будут командированы 3 геологические партии: две в нефтеносный район, одна в угленосный на западе и четыре топографические партии».

    Торжеством социалистического способа ведения хозяйства над капиталистическим стала организация Охинского нефтяного промысла. К его дальнейшей истории мы еще вернемся не раз, а сейчас отметим, что сахалинскую нефть в то время добывали японские концессии. С Советским государством они рассчитывались частью добытой нефти и золотом. Валюта стране была крайне необходима, но надо было думать о будущем, когда островную нефть будут перерабатывать собственные предприятия, и потому в 1927 году здесь был создан трест «Сахалиннефть». Шефами сахалинцев стали грозненские нефтяники. Они плохо знали местную геологию, во многом шли на ощупь, не все у них получалось гладко, но энтузиазм первооткрывателей, вера в будущее островных богатств брали верх. Тресту была поставлена задача — догнать японцев по добыче нефти. Они работали здесь старыми машинами, строили только временные сооружения. Буровые эксплуатировались на паре, по узкоколейке двигались тележки ручной откатки. Даже доски для строительства вышек сюда завозились из Японии, а лес, кстати, японцы импортировали с Сахалина. Рабочие жили в дырявых палатках, спали без матрацев, прозодежды им не выдавали.

      Всему этому скоро должен был прийти конец. Советский трест обо­сновался здесь навсегда, и принци­пы его создания были совершенно другие. Трест возглавил Николай Акимович Худяков, личность ле­гендарная. во время гражданской воины он командовал армией, был награжден орденом Красного Зна­мени. На белогвардейцев наводил ужас бронепоезд имени Худякова.

На хозяйственном поприще Николай Акимович проявил недюжин­ные способности. И это несмотря на то, что он только что пережил лич­ную драму: от него уехала за гра­ницу жена, взяв с собой маленького сына, не могла простить, что из Москвы он отправился на далекий Сахалин.

Главное, считал Худяков, это- механизация производства, все не­обходимое нужно строить на месте.

Тысяча кирпичей, привезенных из Владивостока, стоила 300 рублей.

      Произведенные на месте — 60 рублей. Худяков предлагал пост­роить глиномятку, пресс и снизить стоимость кирпича до 35 рублей за тысячу штук. Была спланирована электростанция, в полтора раза более мощная, чем японская. Лесо­пильный завод начал выпускать шпалы, доски, балки, брусья, в неимоверно сложных условиях провели узкоколейку (вагоны тянули бензовозы). Рабочие из концессии перехо­дили в трест, потому что здесь построили столовую, утепленные бараки. В навигацию лавки обеспечивались продуктами и товарами в довольно широком ассортименте. Правда, к весне было тут туговато, ибо, как свидетельствует очевидец, в береговой лавке были в избытке леденцы, пудра, лайковые перчатки (!), но молока в банках на каждого приходи­лось по одной в неделю.

   Японцы, сначала с улыбкой следившие за приготовлениями треста, вскоре изменили свое мнение и стали покупать нефть, добываемую советскими рабочими. Разумеется, за золото...

       Вот только представители концессии жаловались:

— Советские законы ставят предприятие в затруднительное положе­ние: большое обложение страховым взносом, затраты на коммунальные и культурные услуги. Мы считаем, что это чересчур...

Е.Н.Бабкин,Ю.В.Шашков,На самых дальних рубежах, Д-В кн.из-во,Ю-С,1980,, с .16-17