Шарабан с красной попонкой

Был будний погожий день. До солнца в зените оставалось пару часов, когда рейсовый автобус тронулся из неказистой деревеньки, каких полно на карте Сахалина. Путь лежал через райцентр к областной столице.

Автобус наш, хоть и импортный, с тонировкой на стёклах и кондиционерами, напоминал больше шарабан-балаганчик. В салоне вдоль окон в такт деревенским ухабам болталась красная попонка с бубенчиками. С каждой остановкой в узкий проход набивалось всё больше людей. Система охлаждения не справлялась. Казалось даже, что из отверстий над сидениями вместо холодного воздуха сыпалась уличная пыль.

Резвый водитель жал на педали и напористо развлекал непритязательную публику – из радиолы, надрываясь, сипел артист: «Кореша, кореша, катим к морю не спеша». В воздухе стоял устойчивый запах потных тел, помидорной рассады и тёплых духов. Действительно, думаю, не помешало бы сейчас освежиться.

По всему видать, в разгар рабочего дня пассажиры ехали по делу. Одна из первых в автобус вошла молодая женщина в положении. Водитель, как оказалось, заботливый парень, встретил её с улыбкой и протянул бумажный пакет. Вдруг тошнить начнёт. А радиола ему вторила: «Люли-лю, девочка моя, я тебя люблю, люли-ля, девочка, ты вся теперь моя». Женщина, как и большинство будущих мам, окинула своего «покровителя»  немного отрешённым взглядом и не спеша заняла своё место. 

Отчаливали мы под громогласное повествование моей соседки о том, что ей нужно в поликлинику, потому что сыпь. Вот, говорила она, закатывая повыше рукав, посмотри. И демонстрировала знакомой загорелое плечо, почёсывая грязными ногтями иссушенную солнцем кожу. Сейчас самое время посевной, поэтому почти у всех женщин руки неухожены и побиты на огородных грядках.

Двумя остановками погодя в автобус вошёл мужчина на костылях. Свободные места оставались только в конце салона, и пассажир, неуверенно повторяя амплитуду нескончаемых кочкарей, кое-как пробрался до сиденья. А артист знай себе заливался: «Карусели, карусели, мы с тобою песни пели». Всё вокруг грохотало, бубенчики на попонке пританцовывали, костыли стучали, ухабы ухали, а рассадные бабки то и дело подпрыгивали в своих ситцевых панамках с шёпотными воскликами «О, Господи!» Сзади гудела гурьба полупьяных работяг. На соседнее кресло уселся подозрительный тип в штанах с лампасами, и не останавливаясь перебирал засаленные деревянные чётки. Наш шарабан катился дальше.

С каждой остановкой можно было наблюдать, как меняется состав пассажиронаселения. Все огородники посходили в первой половине пути. По-видимому, их участки располагались в ближайших населённых пунктах.

В райцентре в автобусе стали рассаживаться более взыскательные граждане. Потёртые наждачные лица сменились на холёные, с румянцем. Вот вошла стареющая девушка с ярко вырисованными бровями и длинными волосами, чёрной смолью спадавшими на её острые плечи. Тонкие губы и резкие штрихи лица выдавали в ней нетерпеливую натуру. Пожаловавшись знакомой, что устала ездить на работу «в город» за сорок километров, она всю дорогу раздражённо листала тетрадь с конспектами и подолгу вчитывалась в строчки.

Постепенно в салоне образовывались свободные места. В кресле передо мной сидел парень лет двадцати, симпатичный, полный здоровья и энергии самец. Внезапно откуда-то из хвоста к нему подкралась белокурая девочка.

– Привет, как дела?

Она непринуждённо плюхнулась в кресло. В последующих нескольких фразах угадывалось явное подражание маме. Девочка медленно убирала с лица мешавшие волосы, говорила, растягивая окончания, и делала глазки. Она изо всех сил пыталась казаться взрослой. Было видно, что парень ей очень нравится. Уже совсем скоро запасы маминых выражений закончились, и в ход пошла малышачья болтовня. Она сообщила, что едет к бабушке и что «уже давно» сдала все экзамены.

«Как папа?» – спросил её парень, из чего я поняла, что он знакомый семьи.

Недолгое наблюдение заставило меня вспомнить себя примерно в таком же возрасте. Мне очень нравился папин друг, дядя Олег. Они с отцом, тогда ещё совсем молодые, шутили о чём-то своём, а я хохотала с ними вместе, как будто я тоже с ними в одной банде. Оставаться наедине с дядей Олегом я стеснялась, но всегда следила, чтобы не предстать перед ним лохматой, с грязной моськой или пятном на майке.

Разговор продолжался. Девчонка разболтала, что собирается в кинотеатр, что каталась с подружкой Олей на мопеде и что воланы на новой юбке гладила мама. Парень не совсем внимательно слушал её, жевал резинку, подгагатывал в ответ и вдруг возьми да спроси: «Чё ещё интересного-то?» Девочка многозначительно промолчала несколько мгновений. Вот тупица! Она и так рассказала всё самое интересное!

Когда настало время выходить из автобуса, девчонка снова приняла очень взрослый вид. Однако во время увлечённой болтовни её юбка перекрутилась, волосы растрепались, а гольфы сгармошились и съехали вниз. В таком виде она на прощание проговорила несколько трафаретных фраз и удалилась, оставив после себя запах детского мыла.

На автовокзале я вышла из полупустого автобуса. Кажется, за эти полтора часа мне привелось, словно под увеличительным стеклом, разглядеть наше общество, самое настоящее, без телевизора и интернета, где новости узнают на базаре, где ключ до сих пор прячут под половичком и где для визита к врачу нужно преодолеть несколько десятков километров. Порой полезно выбраться из городской гари и отсеянного годами узкого круга друзей, когда так внезапно можно окунуться в естественную среду и вспомнить своё собственное огородное прошлое.    

Иллюстрация: стенд в здании автовокзала