Божественное закулисье

На протяжении всего научного пути судьба подкидывала мне разные знаки, которые я, следуя заветам символизма, старательно пыталась считывать. Один из них поджидал  в главном корпусе Университета, где мне предстояло защищать свой труд. Мы договорились по телефону с Председателем о встрече. «Ждите меня завтра на первом этаже около актового зала в промежутке между девятью тридцатью и десятью часами. В это время как раз закончится служба и начнётся научная конференция», – проговорила Вера Николаевна.

Главный корпус Университета расположен в здании усадьбы богатого предпринимателя Никиты Демидова, который в 1825 году широким жестом пожертвовал своё владение для размещения в нём Дома трудолюбия. Впоследствии учреждение стало женским училищем, а затем – институтом благородных девиц. Так начинал свою историю один из старейших вузов страны.

Утром я приехала пораньше и без труда отыскала условленное место. Небольшой запас времени позволил внимательно осмотреться. Рядом с входом в актовый зал я обнаружила дверь с табличкой «Исторический музей Н.К. Крупской». Именем партийной революционерки назывался и сам Университет с 1957 по 1991 годы. Я вошла в очень просторное помещение с высокими потолками и огромными окнами. Привычная обстановка: сцена, ряды потёртых кресел, старенькое пианино в углу. Зал готовили к ремонту. Несколько рабочих, соорудив высокие металлические конструкции, забирались на самый верх и снимали выцветшие шторы. Кругом стучали молотками, разбирали ветхую мебель, кто-то отдавал распоряжения – было шумно.

Моё внимание привлекла стена, сопряжённая со сценой. Прямо в центре находился аркоподобный проём без двери. Над ним – икона. Ещё выше – карниз с жёлтыми занавесками. Венчала эту неожиданность внушительных размеров, по-современному выполненная, надпись – наименование Университета. Во время проведения на сцене массовых мероприятий занавески, должно быть, задвигают, чтобы покрыть весь божественный умысел.

Но в тот день шторки были раскрыты, и я беспрепятственно могла видеть, что таится в глубине закулисья. Там проходила служба. Я наблюдала человека в длинных одеждах, который ходил, кажется, по кругу, и что-то беспрерывно проговаривал нараспев на далёком, интуитивно понятном, языке. Я слышала, как ему вторили голоса, в основном – женские, с мольбами в вышину о помиловании. На некоторое время службу перестало быть слышно. Вскоре из арки прямо на сцену вышли люди. Я увидела их в тот момент, когда они проходили под иконой, а их головы сзади освещало солнце. Два молодых мужчины и три женщины встали полукругом на сцене и начали тихонько что-то исполнять. Выходило у них  складно, но пение то и дело нарушали возгласы рабочих, стук инструментов, шорох тяжёлых штор и скрип лестниц.

В моём невежественном представлении слабо укладывалось то, что путь к Богу здесь проложен через актовый зал, а вход в святое место скрадывают за пыльной тряпкой. Те немногие женщины, которые выходили из-под иконы, поворачивались к ней лицом, крестились, снимали платки с головы и направлялись к двери сквозь шум и известковую крошку. По пути назад они снова шли вдоль кресел, надевали на голову платок, совершали крестное знамение, кланялись и со сцены попадали в другое пространство. В какой-то миг все эти действия напомнили мне скоморохов с их театрализованными обрядами.

Особый отголосок в сердце вызвало то, что служение Господу проходило в ближайшем соседстве с музеем имени человека, который активно боролся с православием. Справедливости ради следует отметить, что до двадцати с небольшим лет Надежда Константиновна хранила религиозные убеждения, унаследованные от матери. Однако поддавшись марксистскому учению, она создала атеистическую систему образования и совершенствовала методы антирелигиозной пропаганды.

Как выяснилось позднее, домовая церковь в здании Университета появилась ещё в 1862 году, за семь лет до рождения великой атеистки, а помещение с куполообразной крышей было пристроено специально для духовных нужд. В годы немилости, когда церкви в России стали неугодными, крест с купола снесли, а в помещении храма Троицы Живоначальной разместили секцию гимнастики. Поэтому вопрос, кто больше уместен в светском образовательном учреждении, вера или Надежда, для меня и сейчас остаётся открытым. 

Фото Олега Климова