Раненый в .опу британо-норвежец

   Когда привычное в последние дни утреннее солнце вдруг не вылезло, я подумал, что всё обойдется. Обойдется без жары и духоты (ух, как они мне ненавистны – мне б в Норвегии или Великобритании жить), обойдется без ненужного загара (старая кожа сходит с меня совсем неживописными лоскутами, а новая не успевает за старой), обойдется без текущих рек пота (заниматься спортом в сахалинскую жару, сдобренную сахалинской же влажностью – смерти подобно для такого британо-норвежца, как я).

   Но солнце поступило со мной хитро – можно сказать, обвело вокруг своего ярко-желтого среднего пальца – оно пряталось ровно до тех пор, пока мы добирались до места. Место это было в лесу – на четвертом километре по Охотской трассе. Ехали мы играть в пейнтбол – организовали, наконец, эдакий рабоче-коллективный междусобойчик.

   Солнце знало, когда ему начинать светить – начинать светить ему нужно было ровно в тот момент, когда светлая (в цветовом плане волосяного покрова) голова Максимова высунется из машины. Высунулась. Высунулось.

    Я – не пейнтболист. Более того, я всячески стараюсь избегать любых стрелялок – будь то компьютерная игра, какой-нибудь новый фильм о войне или вот такие вот лесные вылазки. Мне кажется, что чем чаще в жизни мы видим (и тем более держим в руках) оружие (пусть и не боевое), тем нормальнее у нас к нему отношение. А нормальности тут быть не должно. Оружие – искусственно придуманное человеком право казаться сильнее других.

   Таких профанов как я, ни разу не игравших до сего момента в пейнтбол, раньше в армейских условиях называли «пушечным мясом». Ты хоть спрячься в самом укромном уголке самого огромного разваленного дома – тебя всё равно найдут и отстрелят. Вот найдут и вот отстрелят – причем отстрелят с особой жестокостью – мол, пуф, это тебе за то, что мы тебя так долго искали и пуф (контрольный) – за то, что ты еще и имел неосторожность стрелять по нам.

   Разбились на шесть команд по пять человек в каждой. Судья-организатор (юморной парень больших размеров) рассказал о правилах, откровенно посочувствовал всем тем, кто играет впервые и порекомендовал не щадить девчонок. Ну а чего? Всё логично – они самые маленькие, в них сложнее всего попасть. А девчонка, спрятавшаяся в какую-нибудь непролазную дырку – откровенная угроза провести на поле боя не одни сутки.

   Ключевые правила были логичными и простыми – ни в коем случае не снимать на поле защитную маску – не снимать, даже если тебе под эту маску заберется какой-нибудь лютый шершень. Пусть жужжит, бьется о стекло с внутренней стороны, садится тебе на нос, угрожает ужалить в глаз – маску не снимать, поскольку угроза шершнем рискует плавно перерасти в угрозу потери глаза. Шарики, наполненные краской, на расстоянии трех-пяти метров становятся почти свинцовыми. Это я понял достаточно быстро.

   Игра проходит пять на пять (это я про количество бойцов-участников). Чтобы вывести соперника из игры, достаточно было в него попасть. «Убитый» с поднятой вверх рукой покидает поле боя, а его команда продолжает биться в меньшинстве. Побеждает та команда, в которой после этого мочилова остается невредимым хотя бы один человек. Это вкратце.

   А теперь обо мне.

   Обо мне и моих трех «смертях».

   Это было эпично.

- Яков, ты, как новичок, не лезешь на рожон. Спокойно отстреливаешься из засады, пока мы идем вперед. Понял? – сказал мне перед началом боя наш самый опытный участник.

- Понял, – прокивал я, а сам поймал себя на мысли, что у меня дернулся глаз – благо из-за маски это было сложно разглядеть моим «однополчанам».

   Бой начался, я укрылся в доме и стал неистово поливать соперника шарами. Прошло 15 секунд с начала боя… Я приготовился в очередной раз из-за стены выдать очередь по наглым и вероломным захватчикам, как вдруг почувствовал удар прямо в сердце. Знаете, это было в лучших голливудских традициях. Герой ощущает помутнение сознания. Фигуры расплываются. Голова опускается вниз, и сквозь стекло маски видит ладони своих рук, а на перчатках – кроваво-красное месиво. Взгляд чуть левее – а на камуфляже (как раз там, где сердце) – стекает бурая жижа. Жизнь начинает мелькать перед глазами – роддом, детский сад, школа, универ, свадьба… Стооооп! Поднимаю руку вверх – я «погиб». Выхожу за пределы игровой площадки.

   Хорошо. Дальше будет лучше. Я ж теперь опытный, я красавчик – прошел крещение – теперь мне не страшно. Ага. Бой второй – выбегаю из укрытия, вижу соперника, приближаюсь к нему – раз, два – тот падает. Я готовлюсь уже рисовать на винтовке первую звездочку, как чувствую резкую боль, простите, в ягодичной области – триумф был недолгим – я пал, раненый в .опу. Мечта, а не развязка.

   Нужно обязательно сказать вот еще о чем. Многие любят играть в пейнтбол зимой. Это логично, поскольку при холоде не так обременительны вещи, надетые на тебя с целью смягчения удара. Зимой в них не жарко. На мне помимо камуфляжа – обязательного атрибута экипировки – были шорты, кроссовки, кепка, перчатки, футболка и кофта. В условиях высокой температуры и влажности, а также с учетом того, что бегать приходилось достаточно много, это сочетание одежды было убийственным. Я чувствовал, как пот течет с волос и оседает у пяток, выдыхаемый мною воздух никуда не уходил, а оставался туманной дымкой на внутренней части стекла моей маски. В результате этого уже через несколько минут после начала боя я ничего не видел. А снять маску, чтобы протереть стекло, нельзя. Вот он мой «шершень», зудящий у самого носа, - я полон сил и эмоций, но я слеп. Один выстрел, другой… боль в ноге. Не успеваю поднять руку – удар в поясницу, в спину.

   Люди, которые занимаются пейнтболом профессионально (а есть и такие), подготовлены тактически. Каждый из них абсолютно точно знает куда бежать и что делать, знает, сколько шаров ему нужно затратить на бой и какую экипировку подобрать, чтобы было комфортно. Уверяю вас, что ни один из этих людей не «погибнет» от ранения в задницу.

   Пейнтбол – удовольствие не для бедных. Полноценный турнир на 30 человек будет стоить порядка 50 тысяч рублей (всё зависит от затраченных ресурсов, клуба, который этот турнир организует, наличия скидок и прочего-прочего).

   Меня посетила дурацкая, но имеющая основания существовать, мысль. Никогда не тешьте себя завышенным мнением о своих возможностях и способностях. Никогда не говорите, что сможете что-то сделать лучше, не попробовав хотя бы раз это сделать. Вы рискуете оказаться смешным.

   И о войне… Мне реально стало страшно. Вот страшно, не меньше. Потому что если заменить этот маркер (пейнтбольное оружие весом в несколько килограмм) на боевое оружие, а шары на патроны, то от по-настоящему боевой картина действий будет отличаться мало чем. И если даже чисто гипотетически представить, что ближний бой будет продолжаться хотя бы минуту, то погибнуть в этой перестрелке действительно проще простого. А ведь где-то сейчас так и происходит. Где-то в войну не играют. Где-то война играет людьми. Я ненавижу войну за ее мимолетность жизни и за ее торжество смерти. Я ненавижу войну за то, что она есть.

   Возвратившись домой, еле забрался в ванную. Ноги гудели, а тело «украшали» «боевые» синяки. Мне хотелось дождя и чтобы поскорее скрылось солнце. Сегодня я «умер» трижды, имейте совесть!

   А на следующий день шел дождь. Утреннее солнце не вылезло. Эмоции подутихли. Синяки остались. Британо-норвежец, наконец-таки, получил своё.

Галерея

показать все фотографии

12