Виктория Викулова: "Я просто стала артисткой!"

С Викой мы дружим уже давно — я даже не помню, как и где мы познакомились, и как нашли общий язык. Но с тех пор мы с артисткой Викуловой не разлей вода. И поскольку я считаю ее хорошей и талантливой артисткой, не взять интервью у нее я не мог.

Эта беседа состоялась в кафе, куда мы часто ходим обедать, где Вика рассказывает истории из своей жизни, делится своими идеями или откровенничает со мной. Так как Вику я знаю очень хорошо, ответы на мои вопросы я уже слышал раньше, но для читателя готов был услышать их снова — на этот раз вооружившись диктофоном, карандашом и блокнотом…

— Кем ты мечтала стать в детстве?

— О какой-то конкретной профессии я не мечтала. Я мечтала помогать животным, людям. А в том, что так получилось, что я стала актрисой, я не виновата.

— А кто виноват в том, что ты пришла в театральный колледж?

— У меня иногда все так просто происходит. Однажды с мамой мы проходили мимо Сахалинского театрального колледжа, и я у нее спросила, «Что это за здание?», она ответила, «Театральный колледж». И тогда я решила, что буду там учиться. У меня даже не было сомнений по выбору учебного места.

— Как поступала? Сложно было вникать в творческую среду?

— Я сначала вообще не понимала, что от меня хотят, что вообще происходит. Но потом как-то все пошло хорошо. И я поступила на отделение «Актер музыкального театра», хотя изначально я не понимала вообще что это такое. Мне просто хотелось стать артисткой. Это потом уже, в процессе учебы я начала во все это дело вникать, начала в это влюбляться.

— Как тебе давалась учеба?

— Я страшно ленивая. И это сказывалось практически на всех предметах. Но в принципе оценки получала хорошие. Сложности были с теорией. Но что касается музыкально-теоретических дисциплин, они давались мне с легкостью. Я ссылаюсь на талант — может, поэтому у меня все получалось. Для меня не было сложностью понять нотную грамоту, сольфеджио. Я помогала всем однокурсникам.

— Ты в музыкалке училась?

— Нет. Всю музыкальную базу мне дали в колледже.

— Ну, а в школе ты принимала участие в различных кружках?

— Ничем подобным в школе я не занималась. Я просто стала артисткой и все! Не было никаких прелюдий.

— А голос? У кого ты унаследовала такие вокальные данные?

— Я верю, что у мамочки. Она когда-то пела в хоре. У меня вообще не творческая семья.

— Ты первая в семье, кто пошел в творчество?

— Да. Бабушка у меня бухгалтер, папа был милиционером, мама вообще с творчеством не связана. Но она, кстати, меня всегда поддерживает, она гордится мною, радуется за меня, ходит на мои спектакли.

— Помнишь свои дипломные спектакли?

— Да, конечно.

— Какую роль ты играла с большим удовольствием? И чтобы из студенческого театра ты перенесла на профессиональную сцену?

— Мне безумно нравилось играть эпизодные роли…

— Да, я помню в «Зойкиной квартире» Булгакова у тебя был яркий эпизод…

— (смеется) Я играла барышню легкого поведения, Лизоньку, я танцевала, бегала, это был образ кричащей/верещащей девушки, на мне были чулки, у меня было очень короткое платье, когда я поворачивалась спиной, «там» все было хорошо видно. Мне безумно нравилась эта роль…

— Но у тебя была и главная роль, которая, как мне кажется, удалась куда лучше…

— Я играла Бланш Дюбуа в «Трамвае „Желание“» по пьесе Теннесси Уильямса…

— Мне нравилось твое состояние в спектакле, как ты менялась на протяжении всего действия…

— Я старалась. Но мне было всего 18 лет, я еще маленькая была для Бланш, такую роль играют актрисы о-го-го. Это очень сильный материал, и для такого образа нужно больше опыта — и жизненного и театрального. И я почему-то ушла из театрального с уверенностью, что мне эта роль не удалась… Хотя отзывы были различные.

— Ты не думала, что станешь актрисой, шла мимо театрального, зашла и поступила. Пришло время выпускаться… Опять же — пошла не по диплому, пошла не в Чехов-центр, а пришла в театр кукол…

— Это провокационный вопрос (долго молчит). Ну что ты смотришь на меня? Мне рассказать, как худрук драмтеатра откладывал встречу со мной, а мне не терпелось уже на сцену? В результате, через месяц я психанула, и пошла в «куклы».

— Да!

— Ну, тогда слушай. Сначала я хотела работать в драмтеатре, но с другой стороны стоял театр кукол, в котором труппа была неукомплектованная, и я понимала, что меня туда возьмут с руками и ногами. Проблема была в том, что я ни черта не понимала в куклах, и поэтому долго не выбирая решила: пойду в драму. Но худрук театра откладывал нашу встречу. Я не работала месяц, сидела дома, гуляла, в то время как мои однокурсники уже имели место в театрах. Ну я и подумала, «Значит не судьба», и пришла к Антонине Добролюбовой. Тогда в театре на постановке работал Петру Вуткэрэу, они задавали мне вопросы, устроили прослушивание, после которого меня приняли в труппу театра.

— Первую главную роль помнишь?

— Конеееечно. Спектакль «Добрая сказка». Меня «вводили» вместо актрисы Ани Недашковской, и это было что-то, я нервничала, я переживала…

— А как ты относишься к вводам? Я вот, например, их терпеть не могу.

— Это сложнее чем постановка, безусловно. По одной причине: спектакль ставится с нуля, разбираются долго образы, идут читки, придумываются мизансцены, складывается команда постановки, а что такое ввод? Пришел, тебе рассказали, что как сказать, где встать, что прочувствовать, приходится встраиваться в спектакль мобильнее. Да и актерам нужно привыкать к новому человеку в спектакле. К тому же ввод это большая ответственность — нужно сделать так, что бы спектакль ни в коем случае не разрушился. Ну и существует момент сравнения: был человек, который эту роль играл до меня, с самого начала постановки, а теперь его нет, есть только я. По сути, это должна быть копия той роли, которая была у актрисы или актера. Но скопировать роль сто процентов практически не возможно, так же как и два или три спектакля подряд ты одинаково не сыграешь.

— Ты сказала, что не знала, что такое «театр кукол», когда пришла в театр. Сейчас как обстоят дела?

— Хорошо… но я до сих пор учусь.

— Не пожалела, что стала актрисой?

— Нет. Я поняла, что мне интересны все виды театра. Театр кукол — он какой-то другой по ощущениям, чем, например, драматический или музыкальный. В чем-то сложнее, в чем-то проще.

— А можно сказать, что театр кукол — это синтез всех видов искусства?

— Нельзя. Это мое мнение.

— Но почему? У нас же и поют, и танцуют, и на музыкальных инструментах играют, драматические роли исполняют, да еще как!

— Я не знаю, как тебе объяснить. Театра кукол особенен человеческими возможностями что ли, навыками, которыми не обладают артисты драматического либо музыкального театра…

— Ладно, не думай об этом. Значит я прав.

— (смеется) Давай лучше расскажу, где я сейчас учусь и почему пошла на это.

— Да, кстати, почему ты пошла учится на актрису драм театра?

— Я решила быть универсальной актрисой. Решила в себе собрать все что возможно и на что хватит сил (смеется). Дальше я пойду в театр пластической выразительности.

— Шутишь?

— Ну конечно. Ты можешь представить меня мимом?.. Мне просто интересно учится, вот и все. Высшее образование, тем более театральное, не помешает…

— А это не говорит о том, что в скором будущем ты нас покинешь?

— Никогда ни что нельзя утверждать наверняка. Никто об этом не знает, ни я, ни ты, ни мама.

— Если бы тебя судьба не связала со сценой, кем бы ты себя видела?

— Никем, я больше ничего не умею.

— Многие артисты жалуются на неинтересные роли, постановки, на слишком требовательных и «сумасшедших» режиссеров…

— Знаешь, меня это не касается. Я актриса и моя задача — полюбить спектакль, купаться в нем, отдаваться ему на все сто, чтобы зритель получал удовольствие. Когда на сцене актеру неудобно или роль не нравится, зритель это почувствуют, как бы не старался бедолага актер. Нужно любить сцену, партнеров, куклу, роль, зрителя.

— Ты любишь сцену?

— Ну, если я об этом говорю — конечно.

— А кого больше, меня или сцену?

— Я без вас обоих не могу жить!

Беседовал Сергей Омшенецкий

Фото Ольги Слесаревой