Геноцид с молчаливого согласия «пискарей»

Приветствую, читатель. Хочется о цветочках, но поговорим о рыбках. Помнишь ли одно сатирическое произведение?

Это Салтыков-Щедрин, «Премудрый пискарь»:

«…Всё это представилось до того отчётливо и ясно, что вдруг ему страстная охота пришла: «Вылезу-ка я из норы да гоголем по всей реке проплыву!» Но едва он подумал об этом, как опять испугался. И начал, дрожа, помирать. Жил — дрожал, и умирал — дрожал.

Вся жизнь мгновенно перед ним пронеслась. Какие были у него радости? кого он утешил? кому добрый совет подал? кому доброе слово сказал? кого приютил, обогрел, защитил? кто слышал об нём? кто об его существовании вспомнит?

И на все эти вопросы ему пришлось отвечать: «Никому, никто».

Он жил и дрожал — только и всего. Даже вот теперь: смерть у него на носу, а он все дрожит, сам не знает, из-за чего. В норе у него темно, тесно, повернуться негде, ни солнечный луч туда не заглянет, ни теплом не пахнёт. И он лежит в этой сырой мгле, незрячий, измождённый, никому не нужный, лежит и ждёт: когда же наконец голодная смерть окончательно освободит его от бесполезного существования?...»

Это отрывок из сказки, которая вышла в 1883 году. Только вдумайтесь. 138 лет назад. Если не помните, перечитайте, она коротенькая. Уж намного короче моих рассуждений.

И правда в том, что у многих такая пискарья жизнь. Они передают это учение детям. Их так учили. Вот и получается только «жить и дрожать». Неужели нравится?

Тем временем повсеместно принимаются сомнительные законопроекты. Мы наблюдаем извращённые формы геноцида и дискриминации. Происходит постоянная проверка личностных границ. Вторжение куда не надо. Происходит то, что мы позволяем.

Нам навязывают нетерпимость по расовому, атеистическому, религиозному, прививочно-антипрививочному, масочно-антимасочному признаку.

Нам навязывают гипертрофированную толерантность, уходящую в абсурд и стирающую исторические и культурные различия. Нас кормят пропагандой, от которой тошнит, подменяя истинную заботу лицемерным патриотизмом, где подарить вшивые гвоздички на камеру, это называется забота о стариках, а морить их голодом, держать в аварийных бараках, и мариновать в очередях в поликлиниках норма и обыденность. Но об этом говорить уже нельзя, потому что кто-нибудь слишком нежный может нечаянно оскорбиться.

Самоизоляции, дистанционки, гаджеты, технологизация. Нам навязывают отделение друг от друга.

Выкидываются старые книги, добиваются старые люди. Последние, кто что либо знал о прошлом. Всё подменяется ложными потребительскими псевдоценностями.

Просто покупай и не думай. Не думай, это вредно. Твои мысли, понимаешь ли, вредны для государства. Ибо как тебя контролировать, глупый, если ты будешь думать?

Ключи под ковриком и незапертые двери кажутся молодёжи сказками, а мы ещё помним те времена, которые сейчас кажутся им фантастикой.

Никаких рукопожатий. Держите дистанцию. Не общайтесь. Наденьте маску. (Маску на маску, какая ирония.) Вы не будете общаться, потому что будете ненавидеть друг друга. Ненавидеть за отличия, за разные точки зрения, да и вообще просто так. Ненавидеть и подозревать. Образование и знания мы исказим настолько, чтобы основная масса народа стала максимально тупой и необразованной. Законы перепишем столько раз, чтобы было легко запутаться. А тревога за будущее и всякие ипотеки породят ещё больше тревог и ненависти. Такими недружными и разрозненными очень легко управлять. Очень легко погнать всё это стадо на убой. Да они и сами перетопчут друг друга, если надо будет.

Истинный верующий не захочет сажать юнца за голозадую фотку на фоне храма. Его храм и его бог у него в голове/душе/сердце. Он не будет вопить и требовать крови. Он великодушно простит или даже не обратит на это внимания.

Истинно мудрый правитель не будет сажать любого, сказавшего что-либо против, потому что посадить за мнение – это значит признать, что боишься рядового мыслителя настолько, что проще упрятать его за решётку.

Всех не пересажать, не так ли.

И наконец, человек, имеющий чувство собственного достоинства, а не являющийся пискарём, от страха дрожащим, попытается остановиться в суете каждодневной, и, хотя бы, для начала подумать, а что вообще происходит и хочу ли я, чтобы со мной это делали?

«Моё слово ничего не изменит», – говорят пискари. Те, кто боится за себя и семью. Вы правы, одно ваше слово может и не изменить. Но ваше молчаливое согласие меняет всё. А значит вы пособники преступного вторжения неадекватов, тиранящих наш мир.

Отмолчаться уже не получится, ребята.

Сиквелы, приквелы, ремейки, ремиксы,
Одни и те же сюжеты,
Многократно переписанные.
И если ты хочешь понять мои мысли,
За руку возьми,
Моё вдохновение осмысленное.
Не в коробке чужих религий и партий,
Не в клетке чужих мнений, шаблонов.
Я разглагольствую, не жалея слов не в рифму,
Офигевая от антилюдских законов.
Эта война никогда не закончится,
Как бы ни хотелось отдохнуть уму.
Их невежество,
Оставленное в покое,
Всё вокруг превращает в тьму.
Стало быть, продолжаем бой.
Стало быть, зажигаем свет.
Не смея гаснуть, всегда горим.
Мрак освещая вокруг собой.
Жалить, жужжать, пинать, клевать.
Природа поможет и силы даст.
Подставить плечо, а не подставлять.
Быть рядом с теми, кто не предаст.
Ничего нового, мир таков,
Но мне их сценарий не по нутру.
Импровизация наше всё.
Осознанный выбор менять игру.

И я снова не скажу ничего нового, и повторю сказанное многими до меня, но всё же лишний раз напомню о том, что нет ничего преступного, в том, чтобы мыслить. Нет ничего преступного в том, чтобы искать правду. Нет ничего преступного в том, чтобы задавать вопросы. И никто не обязан носить намордник или товарное клеймо, если не хочет. А если есть те, кому это нравится, пусть носят, но не гнобят других. У человека должен быть выбор. Если он человек, а не вещь, конечно. А если он вещь, тогда, конечно, его и не спросят, ведь он не ответит.

Благодарю за внимание. 

(Фото взято из интернета.)