Критерии справедливости

Данный пост является неким отступлением от темы прямых причин незаконного осуждения невиновных по делу крушения траулера «Дальний Восток» и установления по итогу расследования ложных причин катастрофы. Фактически, это информация к размышлению о том, что правильно, а что несправедливо в целом, с некоторым интересным погружением в историю.

Безусловно, существуют определенные причины, по которым высказанная мною позиция невиновности осуждённых не нашла поддержки ни на одной официальной стадии уголовного производства. Я понимаю, что далеко не все читатели захотят погружаться в такие глубокие размышления, но возможно кому-то эта статья покажется интересной. Конечно есть простые готовые ответы на данный вопрос, мол виновата система и т.д., но это всё слишком просто.

В любой «системе» существуют исключения из правил, когда определенные доводы становятся весьма убедительными и их уже не разумно игнорировать. Либо вопреки общим негласным правилам, конкретные личности берут на себя смелость принять непопулярное решение, но законное и справедливое. Но в любом случае всё упирается в человеческий фактор, в людей, которые на каждой стадии принимают определенные решения.

Сегодня мы еще не в конце нашего пути за справедливостью, и его длительность зависит от существа конкретных решений по делу, которые будут приниматься в будущем уполномоченными на это лицами. Тем не менее, на сегодняшний день уже сложился определенный багаж незаконных, с нашей точки зрения, решений, хотя есть и отдельный положительный эпизод, но о нем я как-нибудь расскажу в отдельной теме.

Весьма часто перед нами встаёт ситуация, в которой надо делать выбор в соответствии с законом, совестью и здравым смыслом. Для любого юриста на любой должности преимущество должно иметь верховенство закона, но вот его применение должно происходить при участии справедливости и здравого смысла, поскольку ошибочное толкование, либо заведомо неверное, может привести к весьма серьёзным негативным последствиям. Ну а когда мы начинаем говорить о справедливости, то и понятие совести находится неразрывно рядом.

В данном посте я предлагаю вам небольшое путешествие в нашу собственную историю.

Хочу рассказать о Сергее Аркадьевиче Андреевском, - юристе, прокуроре, адвокате.

*****

В молодости судьба свела Сергея Андреевского с Анатолием Фёдоровичем Кони, будущим знаменитым юристом, в 1869-70 годах он работал под его непосредственным началом. 

По воспоминаниям А.Ф. Кони, Андреевский как обвинитель был, что называется, на своем месте. «Его сдержанное по форме, спокойное обвинение, однако, почти всегда достигало своей цели — защиты об­щественного порядка против его нарушителей, и он считался одним из сильных, по результатам, обвинителей, вызывавших особое внима­ние присяжных к своим доводам, чуждым красивых фраз и излишней полемики с защитником». Сам Андреевский, однако, тяготился ро­лью обвинителя. «Когда я был в прокурорском надзоре, — вспоминал он, — то чувствовал себя очень странно. Часто отказывался от обвине­ний. Но когда обвинял, то делал это с таким беспристрастием, что защитнику ничего не ос­тавалось говорить. 24 января 1878 г. случилось событие, которое вскоре ради­кально перевернуло служебную карьеру Сергея Аркадьевича.

В тот день активная участница народнических кружков Вера За­сулич стреляла в петербургского градоначальника генерал-адъютанта Ф.Ф. Трепова, ранила его и была схвачена на месте преступления. По­литический смысл теракта Засулич был очевиден: она мстила Трепову за надругательство над политическим узником А.С. Емельяновым (Бо­голюбовым), который по приказу Трепова был высечен розгами во дво­ре Дома предварительного заключения за то, что не захотел (или забыл) снять шапку перед градоначальником. Однако правящие «верхи» ре­шили судить Засулич как уголовницу судом присяжных, чтобы заклей­мить революционную «крамолу» печатью уголовщины. Министр юс­тиции граф К.И. Пален и прокурор Петербургской судебной палаты А.А. Лопухин в поисках надежного обвинителя для такого процесса ос­тановились на кандидатуре Андреевского. Много лет спустя, в письме к министру юстиции И.Г. Щегловитову от 14 сентября 1914 г., Сергей Аркадьевич подробно и живописно рассказал о том, как это было и чем закончилось.

«Как-то утром» временно исполнявший обязанности прокурора Пе­тербургского окружного суда В.И. Жуковский, «не то посмеиваясь, не то сострадая», сказал Андреевскому: «Тебя ждет Лопухин. Он тебя реши­тельно избрал обвинителем Веры Засулич. Конечно, ради приличия он предложил эту обязанность и мне как исправляющему должность про­курора, но мечтает он именно о тебе. Я же ускользнул, сославшись на то, что мой брат «эмигрант» и поэтому в уважение моих родственных чувств меня всегда освобождали от дел политических...»

Андреевский пошел к Лопухину. Тот встретил Сергея Аркадьевича «с распростертыми объятиями» и сообщил: «Когда я настаивал на пе­редаче дела Засулич в суд присяжных, имел в виду именно вас. Я часто слушал ваши речи и увлекался. Вы один сумеете своею искренностью спасти обвинение».

Андреевский, к удивлению Лопухина, категорически заявил: «Обви­нять Веру Засулич я ни в коем случае не стану, и прежде всего потому, что, кто бы ни обвинял ее, присяжные ее оправдают. <...> Трепов со­вершил возмутительное превышение власти. Он выпорол «политичес­кого» Боголюбова во дворе тюрьмы и заставил всех арестантов из сво­их окон смотреть на эту порку. И все мы, представители юстиции, прекрасно знаем, что Трепову за это ничего не будет. Поймут это и присяжные. Так вот, они и подумают, каждый про себя: «Значит, при нынешних порядках, и нас можно пороть безнаказанно, если кому вздумается? Нет! Молодец Вера Засулич! Спасибо ей!» И они ее всегда оправдают».

Раздосадованный Лопухин «пожал плечами и сказал: «Ну, что же де­лать! Придется обратиться к товарищу прокурора Кесселю».

В день суда над Засулич Андреевский и Жуковский вместе были в судебном зале, где и стали свидетелями фиаско прокурора К.И. Кесселя, триумфа защитника П.А. Александрова и оправдания обвиня­емой. А после суда, возвращаясь домой, Жуковский сказал Андреев­скому: «Ну, брат, теперь нас с тобой прогонят со службы. Найдут, что, если бы ты или я обвиняли, этого бы не случилось».

Жуковский как в воду глядел. Граф Пален затребовал у обоих «отказ­ников» объяснений, почему они отказались обвинять Засулич, и к обо­им применил административные санкции. «Жуковский, — читаем в заключении письма Андреевского к Щегловитову, — был переведен то­варищем прокурора в Пензу, а я уволен от должности. Осенью мы оба были приняты в адвокатуру».

Н.А. Троицкий, из книги «Корифеи российской адвокатуры»

...

Полагаю, что сегодня весьма мало найдётся личностей на официальных должностях, готовых открыто выступить за восстановление справедливости, при условии, что это идёт в разрез позиции руководства. По закону прокурор может отказаться от обвинения, судья может высказать своё особое мнение вопреки остального состава коллегии судей, но за последние 20 лет я таких чудес не встречал… Видимо административные санкции Графа Пален до сих пор пугают тех, кто этого боится, и находятся в приоритете у справедливости. Такие критерии, к сожалению, преобладают.