«Тостуемый пьет до дна» Георгия Данелии

Помнится, мы были студентами («когда мы были молодыми и чушь прекрасную несли»), и очередная тусовка перешла в брейн-ринг по книгам (которые знали тогда все и почти наизусть) Ильфа и Петрова. Ночь провели отлично, махаясь фразами про турецко-подданного до 5 утра. Ну да, вот это навсегда святое, врезано в память топором: «Не трогайте лапами хрустальную мечту моего детства», «Обратитесь в лигу сексуальной помощи», «Лед тронулся, господа присяжные заседатели!», «И тут Остапа понесло…» и пр. и пр. Прошло несколько времени, у меня начальник молодой парниша лет 30, в Интернете, как рыбка в воде, Википедия - источник знаний, и эти культурные коды, по которым раньше опознавали «свой среди своих», ни разу не работают. Заржавели ибо.

Это я к чему? Тем, кому за 10-20 и даже 30, фильмы «Я шагаю по Москве», «Осенний марафон», «Мимино» или «Афоня» мало что говорят и тем более трогают. На цитаты и ухом не ведут. Но они прекрасны, даже если их не смотреть, а читать о них. Режиссер Георгий Данелия в равной степени замечательно снимал кино и писал о том, как снимал. В печатную «данелиаду» помимо «Тостуемого…» вошли «Безбилетный пассажир» и «Кот ушел, а улыбка осталась».

Немногие режиссеры приглашают всех заглянуть за кулисы, показав через байки массу интимных подробностей кинопроизводства в СССР. Иронически, с правдой, но без надрыва и с непотопляемым жизнелюбием. Потому что жизнь одна и короткая. Неохота ее тратить на глупости, а надо сосредоточиться на главном, хотя советские бюрократы и страдали медвежьей болезнью «как бы чего не вышло». Но кажется, не будь сложностей, не получилось бы таких светлых, лирических комедий с чеховскими героями наших дней, «маленькими человеками»…

В кастинге на Афоню Леонид Куравлев обошел звезд - Владимира Высоцкого и Даниэля Ольбрыхского. Он получился столь обаятельным, что жены пьющих мужей забросали гневными письмами режиссера. В частности, одна возмущенно писала: «А вы сами спали когда-нибудь с пьяным сантехником?». Крыть ему было нечем... Когда снимали «Гекльберри Финна» (фильм «Совсем пропащий»), на роль негра Джима взяли студента из Нигерии Феликса. Детей Африки у нас традиционно жалели, а этого еще и принимали за сына Патриса Лумумбы («папа умер») и Анжелы Дэвис («мама в тюрьме»). На деле Феликс был сыном папы-миллионера, который лично предлагал режиссеру купить корабль для съемок на реке. Итальянский сценарист Чезаре Дзаваттини предложил Данелии экранизировать «Мертвые души», с небольшими правками Гоголя: итальянский жулик приезжает в Россию провернуть аферу, вместо помещиков – коммунистические боссы, вместо крестьян - колхозники. Только не придумал, что ему делать с душами мертвых колхозников. Так вот и не срослось.

Но кино - лишь малая часть сюжета, в книге прорастает подробная жизнь Георгия Данелии и его семьи, друзей  и СССР. Про то, что в домашнем рейтинге ценностей режиссер на втором месте после кота Шкета. И как он всю жизнь дружил с Тонино Гуэрра, а на церемонии вручения «Оскара» фильму «Дерсу Узала» (велело начальство) боялся, как бы не вылетели вставные зубы. Как  композитор Андрей Петров писал песню для итальянской проститутки, мечтавшей о вокальной карьере, а Борислав Брондуков, которому роль в «Афоне» несправедливо, но намертво прилепила народный ярлык алкаша, в жизни был интеллигентнейшим человеком и замечательно тонко пел шансон Ива Монтана. И как быстро немецкий журналист Норберт Кухинке, снявшийся в «Осеннем марафоне», научился русскому мату…

Георгий Данелия снял лучшие фильмы во время, когда было мало денег, много тупых запретов и вовсе не было Интернета. Зато кинопремьера была событием, на билетах к которому наживались спекулянты. Это прекрасное и не очень время вовремя ушло, но вместе с ним кануло ощущение уникальности. Я уж не говорю о том, какими другими были артисты, которых точно в звезды не записывали пачками и вели они себя, как истинно великие люди, скромно и просто. Не то что ныне, когда то «властитель дум» Иван Ургант опошлит дивный романс из «Юноны и Авось», то Данила Козловский рассердится на злобных зрителей. И нынче есть все, цензуры нет, гранты бери, не ленись, а на поверку отчего-то выходит унылая псевдоглубокомысленная тягомотина о том, как страшно жить и все пропало. Критики ликуют, зрители тоскуют. И даже боюсь представить, что выйдет на лист, если мысль оставить мемуары придет в голову таким светочам, как режиссер Андрей Звягинцев или Гаспар Ноэ…

PS. Прелестное от Данелии:

«Однажды я смотрел в Ташкенте «Семнадцать мгновений весны», дублированных на узбекский язык. Там Борман приветствует фюрера: «Салам алейкум, Гитлер-ага!».

Галерея

1