«Остров Сахалин» Эдуарда Веркина

В столичном издательстве «Э» вышел новый роман популярного писателя-фантаста для детей, автора почти 90 сочинений, отмеченного разными литературными премиями – имени Бажова, Белкина и проч. Роман Эдуарда Веркина – проза талантливая, интригующая и напрочь лишенная низкопоклонства перед властью.

Объясню: книга решительно идет в разрез с лучезарной Стратегией социально-экономического развития Сахалинской области до две тыщи какого-то года. К этому году уже ничего не будет. Планета Земля после атомных бомбардировок Северной Кореи стала пустыней, а Сахалин фантазией писателя стал последним оплотом цивилизации, куда рвутся оставшиеся в живых люди. Да и то в последних строках японцы, наследники доктора Исии (731-й отряд), зачищают остров до основания крылатыми ракетами…

Увидев слова «остров Сахалин» на обложке книжной новинки, читающие сахалинцы тут же делают «стойку». Не так много сегодня в российской художественной литературе толковых переосмыслений сахалинской темы. А этот душистый текст еще и написан в жанре постапокалиптической антиутопии. Что будет, когда нас, ныне живущих, не будет? Через сто, через двести лет? Зачем-то же мы строим города, побеждаем в войнах, воспитываем детей, браним плохие дороги, мечтая о хороших? Надеемся, что и дальше будет жизнь, и цепочка не прервется. Но писатель Веркин нарисовал впечатляющий футурологический образ Сахалина после Третьей мировой так, что «холодеет в жилах кровь», сделав своеобразную кальку с чеховского путешествия.

Чехову было проще, поскольку он в сахалинской экспедиции был документалистом. Знай гляди по сторонам да записывай, не тормози. Не то, что писателю Веркину. Ему все пришлось выдумать с чистого листа. Потому что, сколь бы сахалинцы ни бранили (и вполне обоснованно) качество жизни, отстающее от материковой России ровно настолько, насколько сама Россия в этой части отстает от Европы, все–таки до таких масштабов ада наша жизнь еще не дошла. Мы еще на пути к цели, если верить Веркину. Положим, в Москве и в целом центральной России, где еще местами сохранилась девственная вера в красную икру бочками на столе сахалинцев, ездящих на работу на медведях, постапокалиптический ужастик про остров пойдет на ура. Кто там знает, что за 10 тыщ километров от Москвы творится, может, там уже сущие джунгли, где много диких-диких обезьян. Может быть, и так:

«Глава Холмского городского округа привез бочки с напалмом…»

 «На месте канувшей в атомную Лету Сахалинской области восстановлена префектура Карафуто»

«Электростанция, работающая на сушеных мертвецах»

«По прибытии на Сахалин он обменяет его труп у корейцев на экстракт клоповки»

«Айну, несмотря ни на что, выжили и вынашивают планы мести. Носят с собой в кисете кости пальцев рук убитых ими японцев»

«Торговцы жареными крысами»

«Шестого и девятого числа каждого месяца в Углегорске проводится мордование негра»

«Мэр Итурупа был невыносим и подозрительно пах сушеным кальмаром»

«Южный (Южно-Сахалинск. – Прим.) известен своими неприветливыми жителями, крайне недружелюбно относящимися к тем, кто приходит к ним со стороны»

«Каторжная тюрьма «Легкий воздух» расположена на сопке, возвышающейся над Южно-Сахалинском»…

Путешествие по острову японской девушки, прикладного футуролога с чисто японским именем Сирень, и русского юноши Артема насыщает оглавление сахалинской топонимикой – Итуруп, Монерон, Долинск, Поронайск, Корсаков, Холмск, Ловецкий перевал… Но это ровным счетом ничего не значит, не обольщайтесь. С тем же успехом он мог бы поставить на обложку «Остров Мадагаскар/Корсика/Цейлон». И все обещанные в аннотации «приключения, экшн, непредсказуемые повороты сюжета, философские рассуждения» бледнеют перед живо написанной картиной умопомрачительного одичания в лучших традициях ужастиков 90-х «Ночь живых мертвецов». Если вы не страдаете литературной некрофилией, вам будет тяжко продираться постранично через штабеля трупов. Талантливый Веркин просто смакует сцены, как обитатели острова упражняются в убийстве и членовредительстве, буквально пошаговая инструкция каннибалам. И если вы сумеете выжить в дебрях пожарищ, цунами и землетрясений, то сможете разделить благую мысль о том, что «будущее может влиять на прошлое».

Любой автор, взявший на себя смелость дать культовое название своему сочинению, находится в зоне риска. Как минимум - не быть скучным, как максимум - сказать что-то новое. И причем тут Чехов, спросите вы? Притом, что писатель Веркин Чехова трепетно чтит, а его роман критика уверенно называет парафразом чеховского путевого дневника. А без Чехова – половина магнетизма уйдет. Но читать его будет некомфортно, все же стыдливо отмечает та же литературная критика, одновременно гарантировав роману лучшие места на пьедесталах почета.

… Конечно, писатели - тонко чувствующие натуры, у них особые индикаторы «температуры» цивилизации и свои тараканы в голове. Но прежняя фантастика все-таки была гуманистической, советская даже мечтала о «голубых городах» и полетах на Марс. Фантасты, несмотря ни на что, полагали человека homo sapiens, который сумеет остановиться в полушаге от бездны, оставляли надежду. Чеховские герои, сидя на днище жизни в розовых очках, надеялись увидеть «небо в алмазах». А Веркин точно футурологического озверина наелся. Уложил цивилизацию в гроб и погуще набил гвоздиков. Чтобы уже гарантированно наступил кайнозой. А в ответ на робкое трепыхание недоумевающего читателя писатели тут же отвечают чеканной фразой: «Я так вижу». В самом деле не тварь дрожащая – право имеют. А главные потерпевшие - библиотеки - несут убыль в читательских массах.

Впрочем, есть приятные моменты, примиряющие с романом: в результате тектонического сдвига ввиду землетрясения, произошедшего в Александровске (свят-свят!), где заключенные вырвались на волю из тюрьмы «Три Брата», Сахалин стал полуостровом. И не надо тратиться на мост.

PS. Пока что самое удобоваримое, что я читала про Сахалин из современной художественной прозы, это детектив Николая Свечина «Мертвый остров». Правда, этот автор предусмотрительно пишет о прошлом.

Галерея

1