Интервью с актерами сериала "Интерны" к новому сезону

7 сентября стартуют новые серии сериала "Интерны". ТНТ предлагает небольшие интервью с актерами Ильей Глинниковым и Аглаей Тарасовой:

Аглая Тарасова:

За время существования в рамках «Интернов» ваша Софья прожила целую жизнь. Она сильно изменилась. Какой из этапов Софьи вам наиболее близок?

Тот, который покажут в сентябре. И для меня это была не только комедия, но и драма. Я так переживала за Софью и за Глеба! Если говорить об этапах Софьи, то в момент своего появления в сериале, она была очень специфическим персонажем. Грубоватым, самоуверенным, инфантильным. А к этому сезону она изменилась. Софья повзрослела, она стала женщиной, влюбилась, а с любовью пришло и умиротворение. Это сделало ее одновременно сильнее и добрее. Естественно, мой любимый период – когда женщина влюблена. 

То есть Софья, как человек, вам нравится, если вы так переживаете за нее? Вы полюбили свою героиню?

Да! (смеется) Но на это тоже потребовалось немало времени

Мы поговорили о том, как изменилась Софья. А Аглая Тарасова изменилась за время съемок в «Интернах»? 

Конечно. Очень сильно. Эти съемки, в моем случае, совпали у меня с таким периодом, когда у меня менялось мировоззрение. 

Что же такое, сериал «Интерны»?

Знаете, иногда люди узнают меня, подходят и говорят,  что, идя домой после рабочего дня, спешат на новую серию «Интернов». И это так круто слышать! Знать, что мы дарим улыбку, приносим чуточку добра. Наверное, это самое главное. 

Илья Глинников:

- Нередко в актерскую среду приходят из актерских же семей. Есть даже такое понятие – династия актеров. Но вы из другой среды. 

- Абсолютно. Семья у меня не актерская: мама – медицинский работник, папы не было, а отчим художник, радикально настроенный против группы Nirvana. Так что мы с братом росли под звуки Pink Floyd, Deep Purple, LedZeppelin и Genesis. После того, как в 12 лет мечты играть за Манчестер Юнайтед или Реал Мадрид рухнули, я увлекся уличной культурой: читал рэп, рисовал граффити на чем только можно, ну и конечно уличные танцы. В 16 лет приехал в Москву. И там, прогуливаясь по ВДНХ, увидел, как возле главного входа танцуют ребята. Я дождался, когда они устроят перерыв, вышел и станцевал на их площадке. Собралась целая толпа. Ребята это увидели и предложили остаться, поработать в их команде. Так я провел свое первое лето в Москве. На следующий год история повторилась. Но я был провинциально доверчив, и наивно полагал, что меня здесь все ждут. Реальность оказалась жестче, жить пришлось на улице. Так что, получается, я в искусство пришел с улицы.

- Парадокс. Вы сказали, что пришли в искусство с улицы, а известны стали благодаря роли мажористого интерна, а теперь уже – врача Глеба Романенко. 

- Я не знаю, но я увидел какие-то свои черты у Глеба в молодости. Хотя обстоятельства моей жизни, и жизни Глеба, абсолютно разные. Но я подарил ему часть себя: например он, так же как и я слушает The Doors. В противном случае он получился бы плоским, как нарисованный на бумаге. В отличие от других персонажей, у Глеба за пять сезонов прошла целая жизнь, и покидало его изрядно. Да, во многом мы разные. Наверное, еще в глубоком детстве мне хотелось, чтобы моя жизнь была похожа на жизнь Глеба. Может поэтому я и сыграл этого персонажа.

- И стали известны. Проект оказался ключевым этапом для российского телевидения. 

- На самом деле, в «Интернах» нет ничего необычного. Просто это первый ситком в нашей стране, который получился. Вот и все. Наконец-то совпали вкусы авторов, актеров, режиссеров, продюсеров. Вкус в нашей профессии имеет вообще очень важное, решающее значение. Человек, слушающий Шакиру, снимет одно кино, а любящий «Гражданскую Оборону» другое. «Интерны» - это заслуга всех и каждого в нашей команде. Самое дорогое, что дал мне проект – опыт, который нельзя оценить ни градусом известности, ни полученными доходами.

- То есть, медленно, совершая ошибки, но российский сериал растет?

- Сегодня в России снимается множество фильмов, порой – достаточно высокобюджетных. Но вот чего-то заметного, достойного – почти нет. В чем проблема? Не знаю, может в том, что наши кинорежиссёры пытаются повторить то, что у кого-то когда-то хорошо получилось. Но не приносят ничего своего. Нет индивидуальности. Сегодня не так много  режиссеров, которых я смогу узнать по подчерку, а не из титров. Это вообще проблема творчества, касающаяся не только российского кинематографа. Истинное творчество - это харакири.

- Как Вы пришли к созданию собственного сериала?

У меня есть друг, с которым мы монтировали мои первые короткометражки и мечтали о создании своей компании, чтобы можно было все делать самим: писать, снимать и т.д. Но видимо тогда мы еще не были готовы. И вот однажды спустя несколько лет я вскочил в 6 утра, позвонил ему и сказал, что есть идея. Причем, в 9 утра подъезжая на съемки я уже не чувствовал той уверенности, с которой  позвонил ему утром. Она ускользала сквозь  пальцы, и не позвони я тремя часами раньше, ничего могло и не получиться.

- О чем проект, если не секрет?

- Если кратко и без спойлеров, о столкновении двух миров: благополучного, но со своими проблемами, и мира социальных низов. В кинематографе мне хочется сделать то, что никто кроме меня сделать не сможет. У каждого человека есть свой индивидуальный жизненный опыт. Какие-то моменты сделали нас лучше, какие-то хуже, но именно благодаря им мы стали такими, какими являемся. Человек – это линза. Вопрос в том, во что трансформируется опыт, проходя через эту «линзу».

- Вы говорите, что всю жизнь просто идете вперед. К чему стремитесь сейчас?

- Учусь жить по принципу «как будет, так я и хочу". Жить здесь и сейчас, не в прошлом, не в будущем, а в настоящем. И принимать это настоящее, как Богом подаренное. А что до творчества и ролей, то это не мечты, а цели. И их много. Всё, что мое, то и сыграю. Что должен снять, то и сниму. Может, какую-нибудь биографическую историю жизни. Олега Даля, например.

-А что это такое «здесь и сейчас» Ильи Глинникова?

- Честность. Непредубежденность и готовность к действиям. Смотреть мир и узнавать в нем себя. Возможность общаться с людьми, ведь даже у дурака есть чему поучиться. Каждый человек - это целый космос. Люблю экстремальные виды спорта: серфинг, сноуборд, вэйкборд. Горы люблю. Без музыки жить не могу. Мне интересно узнать, какая музыка играет у меня внутри. Я ее чувствую, но воспроизвести пока не могу... А хотелось бы. Когда-то я даже играл в группе, но это было институтское дурачество, не более. Тут все впереди. И еще у меня есть шарпей Жаме. Он живет со мной уже 10 лет. Я называю его «мой Нигер», потому что он храпит, свистит и пукает.