Нам уже нужны девушки не красивые, а добрые - Чайф

Эту «Пятую власть» оказалось организовать проще, чем все остальные. Нас пугали возможным циклоном и отменой концерта, несговорчивыми организаторами, предрекали, что усталый Шахрин не захочет ни с кем встречаться. Но, честное слово, договориться с лидером группы «Чайф» оказалось проще, чем с местными чиновниками. Нам все шли навстречу: погода не привередничала, организаторы помогали, как могли, в "Анджелос- баре" двигали мебель и выносили диваны, чтобы нам было удобнее,

а Владимир Шахрин не отменил встречу даже при том, что температурил – во Владивостоке, откуда он приехал на Сахалин, его настигла простуда. Шахрина поддержал его коллега и друг (в следующем году они отметят 40-летний юбилей дружбы) Владимир Бегунов.

В этой встрече есть только одна сложность – как все это стенографировать? Как передать интонации Бегунова, его юмор и иронию? Как передать доброжелательность Шахрина?

Елена: Если бы у вас была возможность исполнить только одно свое желание - какое бы оно было? Вариант «хочу, чтобы исполнялись все мои желания» не принимается.

Владимир Бегунов: Про это уже столько сказок написано… Вот ответь народу! Ответь. Фазиль Искандер давно-давно ответил на этот вопрос словами председателя одного колхоза, который прекрасно понимая, что всем быть хорошо не может, попытался сделать, чтобы хорошо было только ему. Что значит одно желание? Вы хотите, чтобы я пожелал мир во всем мире? Но это невозможно. 

У меня есть друг, с которым мы по жизни тащимся столько лет. Есть женщина, с которой живем…

Владимир Шахрин: Это не одна и та же женщина!

Владимир Бегунов: … Есть дети, внуки. Есть любимое занятие, есть разные привязанности, есть общие привязанности. Мне здесь мудрость Жванецкого близка – весь мир невозможно изменить. Нужно улучшать мир вокруг себя. А твои близкие тоже будут так делать, и может мы и доковыляем до общего счастья.

Владимир Шахрин: Такой цветик-семицветик с одним лепестком? Вот я смотрю на этот лепесток, пытаюсь поверить, что это не развод. Что сейчас не выскочит человек со скрытой камерой. Я думаю, что человеку в жизни дается такая волшебная возможность. Конечно, сделать всех счастливыми нельзя. Это миф. Не бывает идеального государственного устройства, идеального ЖКХ. Но высшие силы каждому человеку шанс дают. Но одни его не замечают, потому что сегодня бухают, другие берут его и ставят в вазу, на черный день, а оказывается - решение нужно было принимать сразу. Главное - просто шанс свой заметить и не упустить.

Роман Кокшаров: Сразу такие философские вопросы…

Владимир Бегунов: Не говори. Сразу как молотком по голове.  

Роман Кокшаров:…Как долетели?

Владимир Шахрин: Нормально. На самолете.

Любовь Барабашова: А как вы будете выступать с простудой?

Владимир Шахрин: Как-то буду…. Поставить никого нельзя, кроме себя.

Владимир Бегунов:  Вот это и пожелай!

Владимир Шахрин: Это уже не первый раз такое. Во Владивостоке мне казалось, что я абсолютно больной. Наш барабанщик свалился с температурой 38…

Владимир Бегунов: Он говорил, что было 40! А на самом деле было 42.

Владимир Шахрин:… после концерта зрители подходили и говорили, что было отлично. Но я-то знаю, что могу петь гораздо лучше. Вот как-то так будет.

Владимир Бегунов: Лететь из Владивостока недолго. А вообще странно, вы далеко, а папоротника нет. С рыбой, говорят, проблемы.

Из зала: Как нет?! В любом магазине полно!

Владимир Бегунов: Вот! Когда разговариваешь с тем, от кого ничего не зависит, говорят - полно, а в баре говорят - нет. И как быть с этим парадоксом?!

Из зала: Ехать в ближайший магазин!

Алексей Диденко: Мы и лопухи едим...

Владимир Шахрин: Я даже не знаю – это хороший симптом или нет?

Евгений: Мне повезло побывать на вашем юбилейном концерте в честь 15-летия группы в «Олимпийском», сейчас буду смотреть концерт в честь 30-летия. Как вы оцениваете, какие 15 лет были лучше?

Владимир Шахрин: Думаю, что крайние 15 лет, были более продуктивные, более лучшие. Конечно, в первые 15 лет писалось больше песен, много тем, о которых ты еще не пел, о которых хочешь спеть, можешь спеть. Ведь, что происходит, когда группе 30 лет? Начинается такая нанайская борьба – ты сам с собой начинаешь бороться. Потому что тебе приходит в голову мотивчик и хорошие слова, а потом ты себя останавливаешь – постой, ты ведь об этом уже писал, и вроде неплохо получилось. И точно напеваешь себе: ля-ля-ля, точно, похоже!

Поэтому писалось больше раньше. Но я думаю, что сейчас у жизни больше вкусового разнообразия. Первые 15 лет было очень мило, но это была селедочка с картошечкой и рюмка водки, какой попало. А сейчас жизнь окутана неким буржуазным флером. Я это скрывать не буду. Вот сегодня утром - карпаччо из гребешка. 15 лет назад я и знать не знал, что кто такой гребешок, и что такое карпаччо.

Владимир Бегунов: Да, ладно! 15 лет назад мы знали даже, что такое кукумария!

Владимир Шахрин: А вообще мы юбилейные концерты делаем раз в пять лет. Были они у нас и на 20-летие и на 25-летие. Правда, не всегда удается доехать до Сахалина. Хотя на 25-летие были. Сразу отвечу, что программа этого тура составлена так, чтобы она отличалась от предыдущих. Чтобы мы кроме песен, которые надо обязательно петь, иначе побьют, спели и еще песни из нашего нового альбома «Кино, вино и домино». Отдельной презентации его делать не стали, но хотелось рассказать, что он есть. Около 30 песен мы поем в программе. Будут 10 золотых хитов, которые все знают, еще 6 песен из нового альбома и по несколько песен из предыдущих альбомов, но только те, которые не входили в программу, которая была на 25-летие. Ну, и плюс мы придумали историю с нашим городом, со Свердловском. Наш тур называется «Рожденные в Свердловске». Нам очень хотелось всех вас, из разных городов пригласить на наш юбилей в наш город. Чтобы вы из Южно-Сахалинска очутились в Екатеринбурге. Мы хотим, чтобы у вас появилось представление о нашем городе. Поэтому у нас собой экраны, проекторы. Вы увидите съемки презентационные, с вертолета. Вы увидите город, в котором мы родились – конца 50-начала 60-х годов. Увидите город рок-клубовских времен 80-90-х годов, увидите город глазами современных художников, ребят молодых. Поэтому, помимо того, что будет интересно слушать концерт, будет еще и интересно его смотреть.

Когда группе 30 лет, начинается такая нанайская борьба – ты сам с собой начинаешь бороться

Ирина Нефедова: Тут много творческих людей фотографов, блогеров. Наверное, всем будет интересно узнать, где вы столько лет черпаете вдохновение. Чем музу приманиваете?

Владимир Шахрин: Гули-гули-гули…. Если серьезно, то процесс написания песен для меня совершенно непонятен. Если бы я понимал, как это происходит, я бы, наверное, был профессиональным писателем, композитором и зарабатывал еще на этом. Я никого не обвиняю, просто есть люди, которым нужно быстро написать про олимпийского мишку - и они пишут про олимпийского мишку прекрасную песню. Это профессиональные композиторы. Что касается меня, то тут другая история. Мне кажется, я ловлю в эфире какую-то тему. Это очень похоже на какой-то приемник. Он есть, по моему мнению, у всех людей. Просто у одних - мощнее, у других – слабее. У одних диапазон приема - широкий, у других – узкий. Мы выходим в чистое поле и начинаем ловить. И вдруг поймали какую-то мелодию и какие-то слова. Мне кажется, у хорошего фотографа все примерно также и происходит. Он вдруг понимает – это надо снимать так! Мне, по крайней мере, хочется в это верить. Верить в то, что это какая-то магия, какая-то стихия. Это творчество. Наверное, с точки зрения науки можно объяснить, почему идет дождь и как дует ветер. Но я, откровенно говоря, знать этого не хочу. Я готов просто наслаждаться тем, что происходит.

Алексей Диденко: А есть песня, которая вам надоела? Вот всем почему-то нравится, а вам – уже нет.

Владимир Бегунов: Да все песни Киркорова.

Алексей Диденко: Нет, я говорю про ваши. Вот например, все знают и просят «Ой,е», а вам она, вдруг, не нравится.

Владимир Шахрин:  Вот удивительно, но песня «Ой, е» мне не надоедала никогда. Там получилась такая история, что припев, состоящий из междометий в каждом городе имеет разный смысл. И для меня, и для слушателей. И я чувствую, что когда зал подпевает, выстраивается какой-то свой видеоряд. Поэтому именно эта песня мне не надоедала. Вот «Аргентина-Ямайка» это такое репортерское эссе – я просто эту историю видел и зафиксировал. В какой-то момент она мне до смерти надоела. Просто до смерти. Но я к этому отношусь так – вот мы идем на концерт «Ролинг Стоунз» или Пола Маккартни и, наверное, им эта «Сатисфекшн» вот где сидит. Иногда это видно – они выходят на сцену, первой ее отыграют, мол, отвяжитесь уже. Наверное, Маккартни хочет петь какие-то другие песни, кроме «Yesterday». Но ведь народ обидится насмерть, если ее не споют. Поэтому, ты должен из уважения к зрителям и уважения к этой песне петь ее. Я помню, когда-то давно у нас был совместный тур с группой «Маша и медведи». Мы выступали прямо на стадионах. И Маша Макарова подходила ко мне: «Дядя Вова, ну что они все просят эту «Любочку?!» Я ее уже терпеть не могу. Меня уже тошнит от нее»…

Владимир Бегунов: Потому, что она  не Агния Барто и не «Radiohead». В принципе, эта песня – мелодия Radiohead , а слова Агнии Барто.

Владимир Шахрин: Я ей говорил: «Ты видишь этот стадион? Все эти люди пришли тебя послушать, потому, что знают эту песню. Ты должна петь ее в благодарность, просто как аллилуйю, потому что она тебя за шкирку взяла и вытащила на сцену».

Константин Лоскутников: У меня простой вопрос. Я знаю историю появления названия вашей группы. Скажите, а какой сорт чая ваш любимый?

Владимир Шахрин: Когда группа создавалось, в принципе не было понятия «сорт чая». Все, что ты мог купить это чай зугдинской фабрики. Кто такие зугдинцы - я до сих пор не знаю.

Владимир Бегунов: Помнишь, еще упаковка жуткого серого цвета была такая?

Владимир Шахрин: И мы этот чай в кофеварку засыпали, потому что кофеварка тоже в принципе вещь была совершенно бестолковая, потому что кофе не было. Никто его в глаза не видел. А сейчас мы были в Благовещенске, приехал дилер из Хэйхэ, открыл свой чемодан, стал доставать коробки….Приятно все это пробовать. Это к тому, о чем я говорил в начале. 15 лет назад и зугдинский был нормальным, а сейчас хочется иногда прямые поставки из Хэйхэ.

Анна. Мне 17. Я мало знакома с вашим творчеством, не застала расцвет группы...

Владимир Бегунов: Наблюдай закат.

Анна: С какой песни вы посоветуете мне начать знакомство с вашим творчеством?

Владимир Шахрин: Искренне советую начать с концерта.  Группа «Чайф» изначально создавалась, как концертная. Мы играли как школьный ансамбль. Ни о каких записях, никаких радиоэфирах и мысли не было. У нас была задача - в субботу или пятницу сыграть в спортзале в школе на танцах для двух девятых и двух десятых классов. Потом мы играли в студенческой общаге. Если вы придете на концерт группы «Чайф», выберите песни, которые вам понравились, найдете их в интернете, узнаете, из какого они альбома, и потом послушаете этот альбом.

Владимир Бегунов: Мы не будем вас догонять и бить за то, что не понравится. Не нравится и не нравится. Мир не перевернется.

Владимир Шахрин: Но мы надеемся, что что-то все же понравится. Мы только упырям не нравимся.

Вера: Критики когда-то говорили, что на ваш концерт не придет ни одна девчонка. Но я была на вашем концерте в Южно-Сахалинске и было видно – девчонок пришло много. А кто ваш теперешний зритель?  

Владимир Бегунов: Я не знаю. Кто придет на концерт, тот и зритель. Мы вполне можем говорить про матросов, но придут лесорубы.

Владимир Шахрин: Думаю, мы в большей степени студенческая группа. То есть студенты, бывшие студенты и будущие студенты. То есть люди, у которых есть такое студенческое отношение к жизни, и ходят на наши концерты. Им приятно в эту атмосферу окунуться.

Мы только упырям не нравимся

Вера: Как вам удается провести трехчасовой концерт и заразить зрителей своим оранжевым настроением, так что мы потом неделю под впечатлением?

Владимир Бегунов: Может, свое дело надо любить? Так получилось, что мы не очень хорошо играем, но у нас замечательные мелодии. И если ты подумаешь, ты поймешь, о чем я. Но мы родились и выросли в стране, где ценят песню, которую можно насвистеть, намурлыкать и, обнявшись за столом, спеть. Сотни тысяч парней научились играть на наших песнях. Если я не в состоянии быстро запомнить Вовкину мелодию, то она из репетиции не выйдет.

Владимир Шахрин: С нашими песнями много людей, во-первых, неплохо зарабатывают в переходах. Во-вторых, производят приличное впечатление на девушек. К нам часто подходят и говорят, что первой наигранной на гитаре песней была наша. То есть, она не сложная, про что она - тоже понятно, и ее легко запомнить. Наша песня простая, но непримитивная.  Понятная, но без пошлятины. Там есть самоирония, сарказм. И в наших песнях нет этой гнусненькой, как сейчас говорят, Рашки-говняшки.

Владимир Бегунов: Мы, на самом деле, часто слушаем сложную композиционную музыку. Но если бог не дал нам усидчивости научиться играть виртуозно на инструменте, то нам никогда не сыграть, как мой вечный кумир Элвин Ли. Он играет как бог.

Владимир Шахрин: Но мы умеем делать то, что умеем, как не может делать никто.

Наша песня простая, но непримитивная.  Понятная, но без пошлятины. Там есть самоирония, сарказм. И в наших песнях нет этой гнусненькой, как сейчас говорят, Рашки-говняшки

Дмитрий: Спасибо за ваше творчество. Я к нему приобщился, благодаря жене. Не удивлюсь, если у нее сейчас в сумке окажется ваш диск. Так вот, вопрос – вы не первый раз на Сахалине, скажите, сахалинский зритель чем-то отличается от другого? Может, есть какая-то изюминка?

Владимир Шахрин: Определенная специфика, я думаю, есть. Она определяется условием замкнутого пространства. Пирог же слоеный, и те, кто вращается в определенном слое, так или иначе знакомы. И те, кто приходят на концерт группы «Чайф», они друг друга немного знают. И вот это ощущение, что тебя знают и оценивают, делает эмоции немного сдержаннее. То есть, люди не встанут с первой песни и не будут танцевать, они думают: «Эти завтра уедут, а мне тут жить». В этом замкнутом пространстве есть плюсы и есть минусы, но оно создает специфическую атмосферу. В Москве люди не знакомы, и им дела нет друг для друга. Он себе на ботинок наблюет, и ничего – оботрет о шторку. В Южно-Сахалинске он все это сделает, и ему потом два года еще будут припоминать.

Александр Накагава: Как ваши семьи относятся к тому, что вы постоянно отсутствуете?

Владимир Шахрин: Во-первых, наши семьи привыкли к этому. У нас почти год не было кассовых концертов. Мы сознательно их не проводили. Чтобы, как мы говорим, афиши прошлогодние исчезли. Потому что есть города, куда мы приезжаем каждый год. Ты приехал, а там еще прошлогодние афиши висят. И люди думают, так они вот только были, зачем снова идти? Мы год не ездили. И меня семья уже стала спрашивать, когда я поеду.

Владимир Бегунов: Надо себя поставить, Вован. Меня вот всегда рады видеть.

Владимир Шахрин: И меня рады. Но это очень полезное, мне кажется, состояние – расставания и встречи. Когда  успеваешь соскучиться.

Любовь Барабашова: У нас остров рыбаков, мы вас понимаем, как никто...

Владимир Шахрин: Наши жены очень похожи на жен моряков, но мы приезжаем чуть чаще.

Владимир Бегунов: Я видел работу моряков, слушай, лучше я буду здесь. У меня друган был на посудине, которая ходит на краб – адский труд!

Ирина Нефедова: Вы занимаетесь какими-нибудь духовными практиками?

Владимир Шахрин: Мы с Володей люди совершенно нерелигиозные, не практикуем никаких традиционных или нетрадиционных вещей. Это не наша история. Мы такие староверы. Верим в колбаску по 2.20, хлебушек по 18 копеек, разнополую любовь, матушку-природу. Мы верим в своих друзей.

Владимир Бегунов: В сущности в каждой религии есть концентрирование указание - что делать, а что нет. Но мне еще никто не доказал, что эти менеджеры имеют связь с оператором. Хотя, на всякий случай, дом окрестил. Это старая еврейская…

Алексей Диденко: Тут всем нравится ваша музыка. А какая нравится вам?

Владимир Бегунов: Мы уже намекали тут о сложной композиционной.

Владимир Шахрин: Мы меломаны со школьной скамьи. Как в школе стали слушать виниловые пластинки, так сорок лет их и слушаем. И, оказывается, что так много новой старой музыки! Я за последние лет десять открыл для себя так много новых старых музыкантов, что я продолжаю купаться в этой информации. Откровенно говоря, иногда не хватает времени на современную музыку, потому что редко это что-то оригинальное, часто это такой конструктор "Лего". А те, кто придумал эти кубики - ребята, которые жили в 50-ые, 60-ые годы.  

Владимир Бегунов: Выяснилось, что глупо себя обделять. Как-то меня попросили поставить музыку в одном нашем клубе.  Я всегда считал, что рок-музыка это такое широкое понятие. Иногда песни Кола Бельды или японских барабанщиков больше рокеры, чем волосатики. И вот там сидят парни и кричат – рок давай. А я им ставлю Сакамото, ставлю африканских музыкантов. Это те, кто дали для рок музыки больше, чем все Блекморы вместе взятые. Сакамото слышали как-нибудь? Сосед ваш. У него нет ни одного одинакового альбома. А еще он - модельер, модель. Его можно увидеть в фильме «Счастливого рождества, мистер Лоуренс». Так вот, он играл симфоническую музыку, он играл рок, играл электронную музыку. Очень интересный человек. Это как Сашка Скляр, на концерт к которому приходишь и не знаешь, что он сегодня будет петь - Вертинского или адский рок. 

Евгений: Очень много хороших групп распалось. У вас ничего не екает?

Владимир Шахрин: Нет. Я думаю, опасные моменты мы уже прошли. Мое убеждение – по каким-то творческим мотивациям рок-группы не распадаются. Они распадаются либо из-за девушек, либо из-за денег. Мы этот активный период, когда жажда наживы может победить в тебе творчество, прошли. В нашем возрасте дом есть, квартира есть. О деньгах ты уже особенно не задумываемся. Этот опасный период прошли. Что касается девушек, то мы тоже понимаем, что нам, в наши 50, нужны уже не красивые, а добрые. Многое уже понимаешь… Это как у «Квартета И», когда зовут ночью красивые девчонки в Бутово. В двадцать лет говоришь: "Поехали!" А в нашем возрасте уже думаешь: «В Бутово? Ночью? Да ну его». В нашей песне из нашего крайнего альбома «Кино, вино и домино» есть песня с такими словами «Вот вчера ушел, а раньше бы остался». Что касается творчества, то у группы такой багаж хороших песен, что мы их можем менять, когда они поднадоели. И когда четыре месяца или даже полгода не пишется ни одной песни, никто не приходит и не говорит: «Ты там давай, заводи швейную машинку! Пиши!»

Людмила: Скажите, а есть ли в вашей творческой деятельности что-то сделанное, исполненное, о чем вы сожалеете?

Владимир Шахрин: Вот знаете….Очень часто…. Прямо всплывает картинка. В Череповце акустический фестиваль...

Владимир Бегунов: Про Майка ты?

Владимир Шахрин. Да. Сидит много музыкантов в столовке, мы что-то жрем. И с нами Майк Науменко. А он давно ничего не писал. И он говорит: «А я ведь, Володь, написал пять новых песен!» Я отвечаю: «Молодец, Майк». А я тогда писал по пять песен в неделю. А через несколько месяцев его не стало. И я понимаю, что тогда я должен был пойти в номер, чтобы он сыграл, а я послушал. Во-первых, я бы услышал эти песни. Во-вторых, может что-то бы изменилось. Мы бы, наверное, начали говорить на какую-то тему…. Вот этот взмах крыльев бабочки, который мог бы изменить ход истории... Но никто тогда этого не сделал. Он говорил: «Всем приносят в гримерку цветы, а мне портвейн». И он в этом состоянии жил постоянно. И всех это устраивало. Все хотели с Майком только выпить. И я в том числе. Это очень эгоистично. И в конечном итоге сердце его не выдержало от количества бухла, которое люди с ним выпили. Я вот умею отказывать тем, кто хочет со мной выпить. Хороших людей много, а печень – одна.

Такие моменты сожаления, конечно, бывают. Какие-то встречи, когда ты, вероятно, мог сделать что-то иначе...

Владимир Бегунов: Мне кажется, что в течение жизни человек с головой может компенсировать то, о чем сожалеет. Возможно, с помощью благотворительности... или еще чего-то…

Роман: Молодым и талантливым рокерам когда было труднее продвигаться: раньше, в ваше время, или сейчас?

Владимир Бегунов: Одинаково плохо, одинаково хорошо, одинаково трудно. Другое дело, что сейчас над всеми довлеет эта тяга попасть в телевизор. Хочу в телевизор и не важно - есть что у тебя за душой. У нас был долгий период, когда мы не могли в него попасть, и мы смогли вызреть.

Владимир Шахрин: Мы в свое время знали, что мы туда не можем попасть. И были гораздо свободнее нынешних молодых людей. Их зажимают в некие рамки форматов. Им и в голову не придет играть первый свой концерт тем составом, которым играли его мы. Мы 30 лет назад пригласили всю рок-н-рольную общественность Свердловска. Я играл на раздолбанной 12-струнной гитаре.  Вова играл то на гитаре, которую нашли на помойке, реально – на помойке; то брал бас-гитару,  на которой колки приходилось поворачивать пассатижами. То есть у нас то была бас-гитара, то не было. Барабанов тоже не было. Олег Решетников играл то на бонго, то вообще на ксилофоне! Что полная нелепость. Или брал тройничок. Все. Представляете коллектив с плавающей непонятной ритм-секцией. Сегодня это нереально. 

Владимир Бегунов: Раньше была цензура, нас это жутко бесило и высаживало. Но мы научились писать между строк. Сейчас цензуры нет, но есть самоцензура. А еще люди начинают где-то подтыривать… Вот, например, у того же Сакамото. Его же никто не знает! Можно смело брать трек переделывать и запускать. Это тоже соблазн… Тоже такой демон…

Владимир Шахрин: Есть рамки, в которые они сами себя загоняют. Они не виноваты, эти молодые парни. Но на плечах у них сидит это – они знают, как должна выглядеть рок-группа. Мы этого не знали. Мы не видели ни одной рок-группы. А они знают. И думают, что если ты поешь, как «Лимп Бизкит», то у тебя должна быть такая бейсболка. А если по-другому, то должен выглядеть так-то. Это форматы, которые засели. Думают сейчас так: «Ага. Есть несколько радиостанций, где мы теоретически могли бы играть. Там есть редактор, который любит такую-то музыку». И люди начинают копировать, чтобы туда податься. А мы делали только то, чтобы себе нравилось. Хотя сейчас, казалось бы, интернет и новые коммуникации позволяют забить на все форматы, и делать так, как тебе хочется. И если это талантливо, это разойдется моментально. Вот у нас есть в Екатеринбурге фестиваль «Старый новый рок», который уже 15 лет проходит и к которому мы с Володей имеем прямое отношение. 400-450 групп со всей страны и СНГ присылают свои заявки. Там экспертный совет из 6 человек отслушивает. Абсолютная вкусовщина – каждому достается по 60—70 записей, и он выбирает 3 или 4. Мнению друг друга мы доверяем. Но, вполне возможно, что очень хорошая группа не попадет на фестиваль. Например, Володе они не понравились, а мне бы понравились.  Но их слушал не я. Или я забраковал кого-то только потому, что они по моему настроению не покатили. Но к чему я все это. Эти 450 групп, когда подают заявку, они немного пишут о себе. Все заявляют,  что они молодые и талантливые. Ни один коллектив не написал, что группа у них - дерьмо, и играют они фиговую  музыку.  А на самом деле огромное количество абсолютного шлака. Вот дрянь. Но при этом хорошо, что они занимаются музыкой. Потому что не все сразу. Во-вторых, пока они играют, они никого не грабят и не убивают.

Владимир Бегунов: В-третьих, когда у них поперло - они не начали делить! Вот на нашей памяти десятка три групп распались. Появляется ну просто шикарная группа, и только у них поперло, они, идиоты, разбегаются.

Владимир Шахрин: Фактически со всеми хорошими группами, которые выстреливают у нас на фестивале, так получается. У них хорошая пресса, про них хорошо пишут, мы пытаемся пропихнуть на какой-нибудь московский фестиваль, и вдруг они пропадают. Куда делись? Оказывается – разбежались, и каждый создал что-то свое. Вот у них что-то более-менее появилось, и, как говорит менеджер, который занимается молодыми группами, они начинают придумывать себе райдер. Райдер! Какие номера, какие гримерки, и чтобы бассейн обязательно в отеле. Зато, если группа прошла через этих демонов, они начинают работать.

Владимир Бегунов: Вот сейчас назовите нам любого музыканта, и мы скажем, откуда он что берет. Откуда – одежду, откуда – музыку. Но если уж попадает молодая группа в плей-лист моего магнитофона, то это просто таланты. Найти свою фишку - это….

Любовь Барабашова: Скажите про эти молодые группы.

Владимир Шахрин: У нас, в Екатеринбурге сейчас очень полезным делом занимаются «Смысловые галлюцинации». Они сделали медиалабораторию. Там уже кучкуются группы, которые фестивалили, у которых уже есть аудитория в 200-300 человек, которые ходят на них в клубы.  В лаборатории есть свои художники, рекламщики, пиарщики, электронщики. Они начинают придумывать, продвигать.

Владимир Бегунов: Трудно посоветовать. Во-первых, у молодых еще альбома нет. Во-вторых, ты посоветуешь, а они разбегутся. Вот группа есть прекрасная «Детский царь», но вот проживет она…. У нас есть группа, всем ее рекомендую, шикарная называется «Курара». Они с мозгами дружат, с электроникой дружат. Там полный комплект плюс одиозная личность – Олег Ягодин, ведущий актер "Коляда-театра". Так вот, группы, которые в лаборатории «Смысловых галлюцинаций» тусуются, они очень интересные. «Сансара», например.

Александр Ивельский: Вопрос такой. Мне после демобилизации попала в руки газета "АиФ" с информацией о том, кто из известных людей где служил. Почти с щенячьим восторгом узнал, что человек, творчеством которого с 1996 года увлекаюсь, служил в пограничных войсках. У вас это в творчестве прослеживается? Может в тексте?

Владимир Шахрин: Ну, во-первых, из четырех музыкантов, трое служили в погранвойсках в Хабаровске. Мы с Володей вместе и барабанщик. Так что День пограничника - праздник для нас святой. Вот если будете на концерте, там будет фотография - старые бытовые съемки годов 90-х. Мы там с какими-то странными зелеными стаканчиками на голове. Это в туре, вместе с нами были группа «Цветы», Вахтанг Кикабидзе, Людмила Гурченко. Это было 28 мая и мы поняли, что надо что-то делать. И мы увидели зеленые пластиковые стаканчики, привязали к ним веревки – надели  и орали пограничные песни. И в песне «Ой,е» есть слова: «Был армейский дружок. Уехал». Это, действительно, была история про хорошего армейского друга, который уехал из страны петь оперу в Чехию.

Валентин: Когда вы начинали петь, была такая категория – гопники. Вам от них не доставалось?

Владимир Шахрин: На самом деле, когда гопники появились, нам было уже по 26-27 лет. Мы уже в армии отслужили в погранвойсках. Так что гопники понимали, что мы и сами можем им навалять.

Владимир Бегунов: Гопники - ведь какая история... По мнению Ксении Собчак, может быть мы и есть гопники – образование так себе, родились на окраинах районов. Это сложная категория – ты можешь быть с виду весь такой интеллигентный и выкидывать мусор из окна, а может быть такой качок в "Лексусе", у которого в машине Стравинский играет. Для Вована любой человек, который из машины выкидывает бумажку, автоматически становится гопником.

Нам категорически не хватило времени. Но задерживать Владимира Шахрина, который так неважно себя чувствовал, не позволили совесть и его директор. Впрочем, вы можете сходить на концерт. Еще успеете. Хоккеисты "Сахалинских акул" подарили Шахрину майку своего клуба.